Сегодня 80-летие снятия полной блокады отметит вся страна

Уже никого и не спросишь

Половину веса блокадного хлеба составляла обойная мука, другая половина – подсолнечный жмых, соль и солод и совсем немного овсяной муки. Говорить о страшной трагедии, которую довелось пережить, в семье мужчины было не принято. Но забыть великую жертву ленинградцев нельзя. «Наши предки дали вам и нам, нашему поколению жизнь, чтобы она продолжалась», – говорит житель блокадного Ленинграда Юрий Миняев.

872 дня прошло с захвата немецкими войсками г. Шлиссельбурга (находится в Кировском районе Ленинградской области), именно тогда Ленинград остался без связи, до 27 января 1944 года – дня, когда над Невой прогремел праздничный салют.

Оглядываясь назад, Юрий Николаевич жалеет, что не успел расспросить о жизни в блокадном Ленинграде своих старших брата Валентина (1933 г.р.) и сестру Нину (1931 г.р.). Отца он не помнит, потому что был маленьким, когда его не стало. Николай Миняев работал мастером цеха на одном из предприятий города и однажды весной 1942 г. просто не вернулся домой. Впоследствии родственники пытались разыскать в архивах информацию о событиях того дня, да так и не нашли ничего – слишком много людей тогда умирало прямо на улицах. Известно лишь, что он был похоронен в общей могиле на Пискарёвском кладбище. Теперь это крупнейший в мире мемориал, посвящённый жертвам Второй мировой войны. Мать осталась одна с тремя детьми. Эвакуировать их не успели.

Привычка хранить в запасе муку, соль, консервы,  собирать последние крошки со стола передалась Юрию Николаевичу от родных. Те, кто познал голод, никогда не выбросят еду. «Знаете, тогда ведь не было принято расспрашивать о блокаде, – говорит Юрий Николаевич. – По словам брата и сестры, мы выжили только благодаря тётушкам и бабушкам, которые подкармливали многодетную семью».

Новая жизнь

Как только блокада Ленинграда была полностью снята, мать, Мария Романовна, недолго думая, уехала с детьми к родным в с. Селихово Калининской области (ныне Тверская). По окончании семилетки Юра вместе с мамой переехал к сестре в г. Калинин, где занимался в аэроклубе – он искренне мечтал покорить небо. Ярким примером для него был родной дядя Павел Козлов, который, будучи лётчиком дальней авиации, бомбил Берлин. Погиб в одном из боевых вылетов.

Ребят учили не только теории: мальчишки летали на планерах и самолётах Як-18. Сначала с инструкторами, а затем и самостоятельно. Так что к моменту поступления в Борисоглебское истребительное училище у Юрия Миняева имелся опыт полётов. Позже по комсомольскому призыву он отправился покорять Север. В Печорском авиаотряде гражданской авиации пилоту доверили Ан-2, на котором он пролетал не один год. А потом в качестве эксперимента ему предложили переучиться на лётчика вертолёта Ми-8. Оказалось, на винтокрылой машине летать интереснее.

«Республика Коми – край оленеводов, и именно вертолёты оказались самым удобным транспортом для связи между стойбищами»,

– рассказывает Юрий Миняев.

Однажды ему довелось работать с западно-германскими журналистами, которые прилетели в Печору снимать фильм о жизни советских оленеводов. Камеры были включены уже в воздухе, на подлёте к стойбищу, – стадо оленей около тысячи голов произвело на иностранцев незабываемое впечатление, в ФРГ такого было не встретить.

Около пяти лет Юрий Николаевич живёт в Ейске, из которых более 4-х лет один. Дочь и сын разъехались, а жену он похоронил несколько лет назад. Между встречами с внуками и правнуком его дни скрашивает общение с питомицей Каролиной – комнатной собакой.

Снятие блокады Ленинграда – для него особый день:

«Я всегда помню об этой дате и всегда мысленно искренне благодарю родных, которые не дали мне умереть и помогли встать на ноги». И он абсолютно согласен с жителями Санкт-Петербурга, которые 27 января отмечают «наш, Ленинградский День Победы».