Атомная электростанция располагалась в восточной части белорусско-украинского Полесья, на берегу реки Припять, впадающей в Днепр. Общая численность населения в 30-километровой зоне вокруг АЭС ко дню аварии составляла 100 тысяч человек, из которых 49 тысяч проживали в городе Припять, и 12,5 тысячи – в Чернобыле, районном центре, расположенном в 15 км к юго-востоку от АЭС. В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года на четырёх энергоблоках станции работали 176 человек.

Беда случилась глубокой ночью. 26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты на четвёртом блоке Чернобыльской АЭС произошла авария с разрушением активной зоны реак­тора и части здания, в котором она располагалась.

Авария произошла перед остановкой блока на плановый ремонт при проведении испытаний режимов работы турбогенератора № 8.

Подобные испытания проводи­лись на станции и ранее. Но программа испытаний не была согласована ни с представителями глав­ного конструктора реактора, ни с главным проектировщиком станции, ни с научным руководителем по ядер­ной безопасности.

Как было установлено в ходе расследования, 25 апреля в 14 часов была отключена система аварийного охлаждения реактора, и те, кто должен был заниматься экспериментами, уже хотели приступить к испытаниям, но по требованию диспетчера «КиевЭнерго» вывод четвёртого блока из работы был задержан.

Блок продолжал работать до последней секунды, то есть до 1 часа 23 минут ночи, с отключённой системой аварийного охлаждения. Персоналом станции было допущено шесть грубейших нарушений и ошибок, в результате которых реактор оказался в трудноуправляемом состоянии, возможность его автоматической остановки была потеряна. Аварийная защита оказалась неэффективной. Мощность реакторной установки внезапно резко возросла, и, по свидетельству очевидцев, находившихся вне четвёртого блока, в 1 час 23 ми­нуты раздались последовательно два взрыва. Взрывы привели к пожару…

После аварии в район катастрофы стали направлять воинские части, силы гражданской обороны и призывать военно­служащих запаса на сборы.

Из Ейска и Ейского района на ликвидацию последствий аварии на АЭС было направлено более 340 человек.

Как рассказывали участники тех давних событий, посыльный из военного комиссариата с повесткой и сопровождающим милиционером ко многим приходили в дома и квартиры глубокой ночью. Не вдаваясь в подробности, предлагали быстро собраться и следовать с ними в военкомат. Там – медицинский осмотр, всех годных по состоянию здоровья усаживали в автобусы и отправляли в станицу Динскую. По приезде всех переодевали в военную форму (в народе солдат и офицеров запаса называли партизанами) и отправляли к месту прохождения службы. Точной информации о том, куда и зачем едут, никто не предоставлял.

Но были в числе ликвидаторов и те, кто добровольно вызывался ехать в Чернобыль. Среди них – Николай Астахов (на фото). Он находился на АЭС в период с 28 августа по 18 ноября 1987 года. Николай Николаевич в те далёкие годы работал машинистом тепловоза на железнодорожной станции Ейск. Работы было столько, что ему несколько лет не удавалось уйти в отпуск. Вот и решил железнодорожник устроить себе отдых от железной дороги, съездить за счёт государства в другие места, мир посмотреть. Пришёл в военкомат и заявил о том, что желает поехать в Чернобыль добровольцем. В военкомате его желанию были несказанно рады: специалисты такого профиля на ликвидации последствий аварии были нужны как воздух.

При прибытии в полк Николаю Астахову, как механизатору широкого профиля, пришлось трудиться и на бульдозере, и на тепловозе. На станции был старенький маневровый тепловоз ТЭН-2, выкрашенный в синий цвет. Командование части предложило Николаю Николаевичу поработать на тепловозе. Он согласился. Но чуть позже узнал, что тепловоз находился на станции непосредственно в момент аварии, а значит, был пропитан радиоактивными веществами. Локомотив, конечно, защитили свинцовыми листами, но во время движения он, как пылесос, втягивал в себя воздух, которым дышал машинист. На нём наш земляк проработал 12 дней.

Оттаскивал от четвёртого энергоблока вагоны, которые ликвидаторы загружали радиоактивными отходами, техникой, ставшей слишком «грязной» для дальнейшей эксплуатации, и вывозил всё это за территорию станции.

Жили «партизаны» в адми­нистративно-бытовом корпусе, который располагался между вторым и третьим энергоблоками. Там располагались раздевалки, душевые, рабочие кабинеты, курилки. Здесь же была и столовая. При входе в неё стоял дозимет­рист и проверял уровень загрязнённости входящих. И пройти через этот рубеж с первого раза удавалось не всегда. Приходилось несколько раз дезинфицировать одежду, обувь, руки. Иногда, если сапоги после нескольких обработок продолжали «звенеть», «партизаны» снимали их и проходили в столовую босиком.

Здесь у ликвидаторов состоялось первое знакомство с «пепси-колой» и «фантой». Так как на станции не было водопровода, воду сюда привозили бутилированную. В небольших количествах завозили и экзотические для того времени напитки. Они пользовались большой популярностью у солдат и офицеров. Кстати, напитки можно было получить только в обмен на пустые бутылки, поэтому за ними велась настоящая охота. Если оставить пустую тару где-либо без присмотра, то она исчезала в самое кратчайшее время.

Приезжали в Чернобыль на заработки и гражданские лица. У них было две задачи: выполнить поставленную перед бригадой задачу и набрать нужную дозу, чтобы быстрее уехать домой. Поэтому бригада, кроме одного человека, работала на объекте, а тот сидел с дозиметрами своих товарищей в определённом месте, набирал рентгены.

Ночью в палатках слышался громкий кашель. Кашляли поголовно все, причём, непроизвольно и безостановочно. Как чуть позже объяснили «партизанам» знающие люди, это никакая не простуда, а радиация обожгла щитовидную железу. Отсюда и кашель. Через несколько дней, в течение которых всем вновь прибывшим давали йодированные таблетки, кашель прекращался и горло переставало болеть. Участники ликвидации последствий аварии рассказывали, что даже на удалении от станции более 50 километров во рту чувствовался привкус пережжённой меди, першило в горле…

С каждым годом число участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, к сожалению, уменьшается. Сказываются на здоровье полученные рентгены, которые поспособствовали развитию различных заболеваний и привели к инвалидности. Может показаться странным, но многие ликвидаторы отказались от социального пакета, предпочтя взамен лекарств и бесплатного санаторного лечения денежные средства. Как пояснил заместитель председателя организации «Союз «Чернобыль» Сергей Ситник, нередко вместо рекомендуемого специалистами-радиологами лекарства предлагается аналог, который не даёт должного эффекта.

– Лучше я получу деньги, – пояснил Сергей Владимирович, – и куплю то, что мне прописано врачом…

26 апреля в 10 часов у памятника ейчанам, принимавшим участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, состоится траурный митинг, возложение венков и цветов землякам, поставившим заслон распространению радиоактивной чумы по всей земле.