В этот раз у нас довольно необычный выпуск тематической страницы «Воронцовский проспект». Её материалы подготовлены на основе переписки автора с читателями по поводу давних публикаций.  Некоторые темы получили настолько интересное продолжение, что возникла необходимость подать их в новом свете.

Снова о «Ястребе»

Года два прошло с публикации статьи о крейсере пограничной стражи «Ястреб», который играл важную роль в Ейске в годы Гражданской войны. Расследование тогда остановилось на феврале 1920 года, когда покидавшие город белые затопили корабль, сильно повреждённый моряками красной Азовской флотилии, в водах Таганрогского залива.

И вот свет на дальнейшую судьбу «Ястреба» пролил Владимир Александрович Левицкий, инженер-кораблестроитель из Николаева. Этот человек всю жизнь интересовался судьбой кораблей, построенных на николаевской верфи. В частности, он собрал много материалов и о крейсере пограничной стражи «Ястреб».

Этот корабль не только принимал участие в различных боевых операциях красных частей, но ещё и снискал себе мрачную славу лобного места. Матросы с «Ястреба» отчаянно мародёрствовали, а всех неугодных забирали с собой. Их больше никто никогда не видел. Люди просто пропадали. И в Ейске на почве этого бытовало выражение «Кто на «Ястреб» попадёт – живым оттуда не уйдёт».

Так как белыми был затоплен лишь пустой корпус корабля, подготовленного к ремонту, все механизмы «Ястреба» как лежали складированными на берегу, так и оставались лежать. Постепенно их приспосабливали для различных хозяйственных нужд. Так, в двадцатые годы прошлого столетия один из дизельных двигателей крейсера, установленный в Ейском порту, служил для освещения навигационных огней.

В восьмидесятые годы Владимир Левицкий не раз бывал по делам службы в Ейске. Здесь он познакомился с местным моряком, фамилию которого забыл. Он сообщил, что мальчишкой видел «Ястреб» в Ейском порту. Это было в 1939 году. Свидетель даже сделал карандашный набросок корабля, в котором Левицкий немедленно узнал «Ястреб» — слишком характерным оказался силуэт нарисованного судна. Видели его в Ейске и во время Великой Отечественной войны – с орудиями на носу и корме.

Тайна раскрылась с помощью известного военно-морского историка и писателя Николая Залесского. Он сообщил Левицкому, что «Ястреб» в 1932 году был поднят со дна Таганрогского залива ЭПРОН (Экспедиция подводных работ особого назначения). Впоследствии выяснилось, что корабль долгое время восстанавливали на нескольких судоремонтных заводах. В конце концов, он был сдан в строй Таганрогским СРЗ в 1938 году.

Несколько лет «Ястреб» входил в состав одного из государственных рыболовецких трестов. В годы войны он служил в качестве пожарного буксира. В 1942 году «Ястреб» затонул от близкого разрыва крупной авиационной бомбы в Тузлинской промоине Керченского пролива.

Его вновь подняли в 1949 году. Но через несколько месяцев «Ястреб» вновь затонул во время сильного шторма вблизи холодильника в Керчи. Есть мнение о том, что в 1950 году корпус судна подняли, но скорее всего отправили на слом. На этот раз окончательно.

Подводя итог, можно сказать, что судьба корабля оказалась печальной. Уникальное для своего времени судно, гроза контрабандистов, оно лишь короткое время выполняло те задачи, ради которых было создано. Тем не менее, пережив бурную эпоху, несколько войн, столько раз побывав на дне, послужив отечественному флоту в разных ипостасях, крейсер пограничной стражи «Ястреб», как и положено хорошему военному кораблю, ни разу не поднимал флаг чужого государства. На этой мажорной ноте и следует поставить точку в затянувшемся на несколько лет расследовании.

Он освящал город Ейск

Заметка о том, какую роль сыграл наш город в судьбе Льва Праги, второго по счёту редактора неофициальной части газеты «Кубанские войсковые ведомости», была опубликована более четырёх лет назад. И вот к её автору обратился потомок знаменитого кубанского журналиста Владимир Прага. Оказалось, что связь щербиновских Праг с Ейском ещё более богата и интересна.

«Во всех опубликованных материалах, посвящённых открытию Ейска в августе 1848 года, говорится о том, что торжественный молебен при этом событии провело духовенство станицы Старощербиновской. Но нигде не упоминаются имена священников. Между тем, один из них был мой прапрадед», — пишет Владимир Прага.

До нас дошло свидетельство очевидца торжественной церемонии открытия Ейска 19 августа 1848 года. Это обширный очерк священника Тимофея Стефанова «Город Ейск. Статистико-этнографическое описание», сведениями из которого пользуется сегодня любой историк и краевед, интересующийся ранней историей Ейска.

Как и любая статистика, этот труд в основной своей части сух и деловит. Но, читая описание памятного августовского дня, чувствуешь, что автор видел своими глазами столпотворение народа, желающего поселиться в новом городе. «Табор новых поселенцев являл собою поразительное разнообразие одежд и лиц, наречий, званий и положений… Высоко нагромождённые телеги разной хозяйственной рухляди, земледельческих орудий, мастерских принадлежностей, лошади, рогатый скот, овцы, птицы – всё это беспорядочными группами расположилось под открытым небом».

Стефановым упомянуты сотни казаков Черноморского войска, первый градоначальник Литевский, наместник Кавказский Михаил Воронцов… О священниках же у него вот что: «…отслужено было благодарственное Господу Богу молебствие с водоосвящением духовенством станицы Старощербиновской».

Разыскивая сведения о своих предках, Владимир Прага обнаружил в архивном фонде Ставропольской духовной консистории послужной список одного из них – священника Фомы Павловича Праги. Судя по этому документу, человек был достойный. Не раз отмечен наградами, обоснование которых крайне любопытно: «за честную жизнь», «за примерное родительское рвение о полном образовании детей своих для священнических должностей». Кстати, о детях Фомы Праги. Их было много. Ефим, сняв рясу, ушёл служить в армию. Александр остался верен отеческому пути. Климент был профессором Кавказской духовной семинарии, затем перешёл в гражданскую службу. Лев, как мы знаем, оставил след в истории кубанской журналистики. Была ещё дочь, имя которой в известных мне документах не указано. В общем, древо оказалось ветвистым.

В числе прочих в послужном списке Фомы Праги есть и такая запись: «1848 г. сентября 2 числа Преосвященнейшим Иеремиею Епископом Кавказским за долговременное служение во священническом сане и по случаю освящения города Ейска в присутствии Его Сиятельства Наместника Кавказского возведён в Протоиереи». В этом чине Фома Павлович и скончался в 1857 году в возрасте шестидесяти лет.

Попытка направить Льва Прагу из Уманского окружного училища, где он преподавал географию, арифметику и историю, учительствовать в ейское приходское училище в 1853 году, возможно, была вызвана именно тем фактом, что его отец освящал город Ейск. А ещё один из сыновей Фомы Павловича, Александр, долгое время служил в разных ейских церквях. Его упоминает в своей книге «Православные храмы г.Ейска» известный местный краевед Николай Бельцев.