Игорь МАЛАХОВ.

Мы возвращаемся к теме диверсионной операции, проведенной советскими войсками в феврале 1942 года и описанной нами в статье «За грифом секретности». Слишком много таинственного и недосказанного оказалось в документах, освещающих это событие. Операция под Таганрогом, совершенная диверсионными группами из Ейска и села Шабельского, была одним из эпизодов большой войны нашей разведки за атомные секреты Гитлера. Мало того. Именно результаты этой операции подтолкнули Сталина к созданию советского атомного оружия.

Прыжок к Таганрогу

Вкратце напомним нашим читателям о том, что произошло под Таганрогом в
ночь с 22 на 23 февраля 1942 года. Командование 56-й армии приняло
решение провести диверсионную операцию якобы ради уничтожения немецких
гарнизонов в прибрежных селах. Ради этого несколько групп хорошо
подготовленных бойцов вышли из Ейска и села Шабельского и по льду
переправились к объектам, намеченным для нападения. Основной целью стал
сильный гарнизон села Кривая Коса. Удары наносились также по гарнизонам
сел Холодная Балка, Самсоново и Стрелка. Одновременно с этим по всему
фронту проводилась войсковая операция с применением авиации, артиллерии и
минометов. Для общего руководства в Ейск прибыл военный совет 56-й
армии. Операция прошла успешно и с минимальными потерями с нашей стороны
(один убитый и трое раненых). Противник потерял около трехсот человек,
два орудия, был уничтожен штаб батальона. Казалось, можно на этом
поставить точку. Но осталось недоумение: зачем нужно было организовывать
столь мощную операцию ради такого мизерного результата? Пришлось
продолжить поиски.

Убитый физик

Обнаруженные новые документы и исследования дополнили картину операции.
Оказалось, что в набеге на немецкие гарнизоны приняли участие еще и
боевики из спецбатальона Старинова, а также рота морской пехоты из
батальона майора Малолетко. Последний как раз и возглавил атаку двух
отрядов на Кривую Косу. В своих воспоминаниях «Записки диверсанта» Илья
Старинов уделяет этому эпизоду всего несколько строк: «Фашистский
гарнизон оказался неподготовленным к отпору, а гарнизоны из соседних
населенных пунктов прийти ему на помощь не смогли. Минеры перерезали
линии связи, густо минировали ведущие на Кривую Косу дороги, прикрыли
фланги наступающего отряда… Группа старшины Максима Алексеевича Репина
захватила и доставила в штаб спецбатальона большое количество различных
документов противника, в частности, толстую общую тетрадь случайно
заночевавшего на Кривой Косе и погибшего в бою немецкого офицера из
инженерных частей. Тетрадь была испещрена графиками и формулами,
сопровождавшимися пояснениями. Не владея немецким языком, я дал
прочитать тетрадь одному из офицеров. Тот не нашел в ней ничего
интересного… Но тетрадь я не выбросил. Мало ли что! А места не
пролежит»
.

В заключение известный диверсант позволил себе пококетничать.
Известно, что Илья Старинов вручил тетрадь представителю
уполномоченного ГКО (Государственный комитет обороны) Степану Балезину.
Тот же немедленно передал ее уполномоченному ГКО по науке Сергею
Кафтанову. Уже сама скорость, с какой этот документ попал в руки первых
лиц государства, свидетельствует о его чрезвычайной важности. Общая
тетрадь со странными записями принадлежала погибшему в Кривой Косе
майору Г.Вандервельде. Он был ученым-физиком. Как оказалось, тетрадь
содержала расчеты количества энергии, которая может выделиться при
взрыве атомной бомбы с зарядом из урана-235, оценки силы ударной волны,
наброски планов по созданию бомбы и ядерного реактора, зашифрованные
названия секретных учреждений, где проводились атомные разработки
Германии. Все это изучили физик А.Лейпунский и эксперт по взрывчатым
веществам Г.Покровский. Они пришли к мнению, что в тетради нет ничего,
что не было бы известно нашим ученым. Но сам факт обнаружения тетради с
подобными записями прямо говорил о том, что фашистская Германия близка к
созданию атомного оружия.

Сверхоружие Гитлера

В 1941 году британская разведка добыла серьезные свидетельства того, что
в гитлеровской Германии ведутся работы над созданием атомной бомбы. С
Советским Союзом англичане поделиться этими сведениями не захотели – они
сами в тот момент работали над атомным проектом. Но не дремала и
советская разведка. Ей было известно, в частности, что еще в сентябре
1939 года – в самом начале Второй Мировой войны – в Берлине в здании
департамента вооружений прошло совещание немецких физиков с
представителями верховного командования германской армии. На нем было
принято решение об образовании «Уранового сообщества», главной целью
которого стал бы поиск путей использования атомной энергии в военных
целях.

Много сведений о немецких атомных разработках доставлял глава
нашей резидентуры в Швейцарии Шандор Радо. Работающий на советскую
разведку англичанин Клаус Фукс также сообщал о подобных немецких
исследованиях, впрочем и о британских тоже. Начальник чехословацкой
разведки в Лондоне Франтишек Моравец, работающий под псевдонимом
«Барон», передал в январе 1942 года о том, что немцы ведут переговоры с
Португалией и Испанией о закупке урана. В Москве было известно и о том,
что немцы активно пытаются привлечь к работе на Германию известных
физиков, оказавшихся на оккупированных Отто Гантерриториях Европы. Так
англичанам пришлось выкрасть бельгийского физика Нильса Бора перед самым
его арестом. Когда немецкие войска вошли в Париж, их спецслужбы
бросились в лаборатории Фредерика Жолио-Кюри. Но все документы по
исследованиям в области атомной физики были уже вывезены ассистентами
великого ученого. Ну а сам Жолио-Кюри категорически отказался работать
на Гитлера.

Тем не менее немцы очень быстро продвигались к намеченной цели. В
предвоенные годы именно немецкие физики совершили большинство открытий в
области расщепления атомного ядра. Среди них были такие известные
имена, как Карл Фридрих фон Вейцзеккер, Фриц Хоутерманс, Нобелевские
лауреаты Отто Ган и Вернер Гейзенберг. В апреле 1940 года германские
войска заняли Норвегию и в руки немецких физиков попал завод тяжелой
воды, расположенный в Веморке. Он производил очень важный компонент,
необходимый для обогащения урана. Немцы вели добычу урана в захваченной
Чехословакии. Постепенно у Германии появились все возможности для
создания атомного оружия. Не зря Гитлер в своих речах постоянно упоминал
о некоем «сверхоружии», которое должно скоро поступить на вооружение
германской армии.

Тайна Старинова

Что делал убитый физик-атомщик Вандервельде под Таганрогом – до сих пор
остается загадкой. Высказывались мнения о том, что немцы в степях
Приазовья искали уран. Об этом же пишет Илья Старинов в другой своей
книге «Пройди незримым»: «Балезин и Кафтанов предположили, что убитый на
Кривой Косе фашистский офицер прибыл в южные районы нашей страны не
случайно, а для поисков урана». Как и подобает настоящему разведчику и
диверсанту, Илья Старинов настаивает на том, что «атомная тетрадь»
попала в руки советских бойцов совершенно случайно. Дескать, проводилась
обычная операция в тылу врага, и физик-де попался под нашу пулю
совершенно случайно. Вслед за Стариновым эту же версию повторяют все
современные исследователи: и Владимир Лота в своей книге «ГРУ и атомная
бомба», и Сергей Турченко в статье «Тайна атомной тетради», и Борис
Горбачев, и Анна Ткач.

При всем моем уважении ко всем этим ученым и
журналистам позволю себе засомневаться. В таких серьезных делах
случайностей не бывает. И я уже указывал на то, что операция по
нападению на Кривую Косу в ночь на 23 февраля 1942 года была слишком уж
массовой и тщательно подготовленной. Очевидно, наше верховное
командование и самого Сталина не совсем удовлетворяли голословные
сообщения наших разведчиков о том, что в Германии работают над созданием
атомной бомбы. Нужны были документы, подтверждающие это. А тут
подвернулся удачный момент: зафронтовая разведка сообщила о появлении в
непосредственной близости к фронту необычного инженерного офицера.
Возможно даже, что о появлении Вандервельде под Таганрогом у нас знали
заранее – разведка в глубоком тылу врага не дремала. Члены военного
совета 56-й армии не зря ждали в Ейске результата налета на Кривую Косу.
Он превзошел все ожидания. Захваченная тетрадь отправилась прямиком в
Москву. В своих воспоминаниях бывший уполномоченный ГКО по науке Сергей
Кафтанов прямо пишет о том, что именно тетрадь, добытая под Таганрогом,
побудила его и академика Абрама Иоффе обратиться к Сталину с письмом о
необходимости создать научный центр по проблеме атомного оружия. Такой
центр был создан в 1943 году. Руководить работами поручили сорокалетнему
Игорю Курчатову – будущему создателю советского атомного оружия.