Сана КРАЕВСКАЯ. Фотоматериалы из фондов музея.

Ирина НАЙДЕНОВА, заведующая научно-экспозиционным отделом Ейского историко-краеведческого
музея.

В своей уже вековой истории Ейский краеведческий музей переживал взлеты и падения. Порой ему даже приходилось чуть ли не рождаться заново. Перед войной фонды музея уже насчитывали более 5,5 тысячи экспонатов. С началом боевых действий начинают поступать новые материалы: сводки Совинформбюро, карикатуры на врага, написанные местным художником Шестопаловым. Буквально через месяц, в июле 1941 года, директор музея Владимир Самсонов, хоть и был слаб здоровьем, становится бойцом истребительного батальона НКВД. Примерно через год это подразделение обороняло город. Ейск начал готовиться к эвакуации, но собиравшиеся несколько десятилетий коллекции вывезти не смогли. Тогда заместителю директора Николаю Мореву удалось спасти лишь часть нумизматического собрания. Во дворе своего дома он закопал 27 монет.

Фонды музея Когда город освободили, Владимир Самсонов лечился в тбилисском
госпитале. Он получил письмо от Корнильева. Работник горисполкома
волновался и звал Владимира Васильевича обратно в Ейск, на работу.
Весточка начиналась не с вопросов о здоровье, а с рассказа о состоянии
музея. Автор письма, передававший бойцу коммунистический привет,
выразился кратко: «От музея остались рожки да ножки». Много позже
Самсонов описал свое возвращение на рабочее место: «…4 февраля 1944
года, прибыв из госпиталя, я принял сохранившиеся от музея 7 вещей –
скелет человека, каменную тару, 3 окаменелости, случайно уцелевшую в
топке печи древнегреческую амфору и рельефную карту. В углу валялась
куча разбитой мебели. Все это осталось от разгрома». Задача перед
руководителем очага культуры стояла невероятная по масштабам –
фактически заново создать разрушенный в период оккупации музей. А через
месяц для него подыскали временное помещение. Это были две комнатки в
здании бывшей церковно-приходской школы собора Михаила Архангела. В
домике, который и сегодня стоит в парке Горького, вместе с учениками
Владимир Самсонов делал ремонт. Он собственноручно переложил печку,
мазал стены, собирал шкафы для экспонатов.

Директоров школ, органы внутренних дел, руководителей предприятий и
организаций власти обязали помогать в розыске и возвращении музейного
имущества. Со своей стороны сотрудники музея, которых были считанные
единицы, сами занимались сбором инвентаря и экспонатов, привлекая к
этому делу вновь организуемые группы молодых краеведов. За восемь
месяцев активисты собрали 840 экспонатов. Новые вещи и законное
имущество принимали в здании центральной библиотеки по улице К. Маркса,
44 (сейчас это вечерняя школа). В том же 44-м году музей посетили более
500 экскурсантов, прочитано 27 лекций, организовано вне музея 2
выставки. Устраивались экскурсии, которые из-за отсутствия экспонатов,
вероятно, проводились по памятным местам города. Открытие музея
планировалось к 27-й годовщине Октябрьской революции. Но тяжелые
экономические условия не позволили это сделать. Тем не менее, 1 сентября
1945 года состоялся первый общественный смотр музея, а второго сентября
музей был открыт для массовой посещаемости.

Чуть позже, в 1947 году, В.В. Самсонов писал: «Я знал, что несколько
лет до полного оформления музея меня будут корить грубыми,
изготовленными мальчишками, окрашенными самодельной краской из местной
водоросли витринами, незаконченностью экспозиции и т.п., но шел на это,
поставив себе задачу во что бы то ни стало организовать в Ейске музей». В
итоге экспозиция музея оказалась не такой уж бедной. Имелись отделы
природы и Великой Отечественной войны. Если не хватало экспонатов или
витрин, разворачивались тематические выставки. Так, например,
демонстрировались предметы, относящиеся к Гражданской войне,
дореволюционной истории города. Если судить по сохранившимся отчетам, за
полтора месяца с момента официального открытия музей посетили 2155
человек. После войны трудная, кропотливая работа по восстановлению музея
продолжилась.

Знаки одной судьбы

Те, кто выжил, возвращались домой, где приходилось все начинать заново.
Так, бывшие артиллеристы становились музейщиками. Ведь в тот момент
требовались не столько научные знания, сколько желание работать.

soldat.jpg Вот, например, 25-летний сержант Борис Козубо (на фото) после шести
лет службы в армии становится главным хранителем фондов ейского музея.
Его заявление, датированное 15 августа 1946 года, до сих пор хранится в
книге приказов музея. Говорят, что главному хранителю частенько
доставалось от директора. Горячее желание работать не всегда
компенсировало отсутствие специального образования. Тем не менее, на
этой должности Борис Васильевич был до середины 50-х годов. Не в
последнюю очередь усилиями его и других энтузиастов в музей возвращалось
имущество и пополнялись фонды. Личные вещи вчерашних бойцов Красной
Армии тогда были обыденными, а сегодня это большая редкость. Сегодня
личное дело, денежный аттестат, комсомольский билет с вложенной в него
увольнительной, красноармейская книжка и даже карта Европы на немецком
языке, принадлежащие самому Борису Козубо, хранятся в фондах музея.

Впрочем, не он один прошел войну. Среди тех, чьими стараниями музей
стал гордостью ейчан, фронтовики Владимир Самсонов, Николай Морев,
Николай Варфоломеев, Альберт Висневский, Григорий Васев, Василий
Стрежнев, Леонид Чага и многие другие.