Хутор-труженик, которого нет?.. Есть в Кухаривском сельском поселении посёлок Красноармейский. Но речь сегодня не о нём, а о его отдельно взятой улице – улице имени 10-й бригады. Вернее, не об улице, а о самостоятельном малом населённом пункте, потому что его жители иначе как хуторянами себя и не называют. Ведь улица эта, состоящая из 6 домов да 23 участков, находится в 2,5 километра от своего посёлка. Как это может быть? – спросите вы. Оказывается, может!

В старые добрые времена на этих землях трудились работники совхоза «Путь Ленина». Трудились и здесь же жили. Выращивали овощи и фрукты. Да какие! Баклажаны с полметра длиной, капусту величиной с огромный арбуз, удивительно сладкие абрикосы и сливы. Урожай был такой, что не знали, куда девать. Старожилы поговаривают – всё потому, что вода здесь знатная была. Такая, что стирать можно было без мыла!

Стояло тогда в 10-й садово-огороднической бригаде 40 дворов, в каждом деток не то что сейчас – два-три, а с десяток. У такой плодовитости своё объяснение. Баб в колхозе много. Все молодые, работящие, кровь с молоком. А неподалёку базировалась лётная часть. Любили лётчики наведываться в бригаду. Вот и приносили бабоньки каждый год в подоле. К слову, злило это офицерских жён. Местные поговаривали, что они даже подколдовывали, чтобы отворот своим мужикам сделать. Старались так, что по сей день хутор этот считается самым засушливым неспроста: место здесь – смеялись вертихвостки – ведьмино.

Всё это я узнала у старожила 10-й бригады – Ивана Никитовича Печенникова,  местного знахаря. Про него говорят, что именно он хутор спас, когда в лихие девяностые хутора и хуторки уничтожать стали.

В 85-м, когда городским жителям разрешили покупать дома в сельской местности, купил он здесь себе дачу. Стал пчёл разводить. Часто мотался сюда из города, чтобы за хозяйством приглядывать. Пёхом. С пустыми руками из Ейска не приходил, то хлеба бабушкам местным принесёт, то молока.
 – Как-то прихожу к колодцу за водой, – рассказывает, – а возле своего двора стоит молодая женщина с годовалым ребёнком на руках и плачет. – Рядышком ползает ещё один малец, лет десяти, с ножками у него непорядок. Спрашиваю: «Что, милая, случилось?». «Выселяют нас, – отвечает, – а дом сносить будут, а мне идти-то и некуда». От такого известия у меня у самого слёзы потекли. Через неделю приехал сюда – ни женщины, ни дома – от него одна щебёнка осталась.

Зацепило Ивана это до глубины души. Взял да и переехал он сюда из Ейска на постоянное жительство.
Стал огородничеству и садоводству у бабушек учиться, им всем, чем может, помогать. Устояла «бригада». Власти думали, решали, куда её отнести, «прилепили» отдельной улицей к ближайшему посёлку.
 – Жила рядом со мной Мария Ивановна Клиндухова, – вспоминает Иван Никитович. – Звеньевой в бригаде была. Она меня всем премудростям садово-огороднической жизни и научила. Посадил я первый раз арбузы. Они не всходят и не всходят. Иду за советом к Марии Ивановне. «Милый, – говорит, – а ты семена прежде замочил?». До глубокой старости она на огороде возилась. Сначала облокотясь на одну палочку, потом на две. Всё с сорняками боролась. (Прим. автора: муж Марии Ивановны – Герой Советского Союза, а сын – заслуженный работник дорожного хозяйства России).

У Ивана Никитовича у первого на хуторе появилось такое чудо техники, как барометр. Бывало, идут бабы мимо его дома и кричат ему через забор:
 – Ну, как у тебя, стоит?
Им в ответ:
 – Высоко пошёл!
 – Хреново, – отвечают.
А в другой раз:
 – Да, упал вниз!
 – Ну, слава Богу, дождалися, – радуются, – знать дело к дождю.

Теперь у Ивана Никитовича сорок соток. На них чего только нет: и малина, и клубника, и лук, и чеснок… А ещё, – вешенки, китайский финик, инжир…
 – В чесноке вся сила! В нём три важных для организма микроэлемента: демиксин, алексин и селен, – даёт урок знахарства Иван Никитович. Первый – холестериновые бляшки рассасывает, второй – иммунитет укрепляет, третий – угнетает раковые клетки. Его обязательно нужно есть! С ним можно проводить чистку сосудов. Рецепт такой: берём 5 крупных головок чеснока-зимника, 10 лимонов и 1 литр мёда. Чеснок – через мясорубку, туда же лимоны вместе с кожурой (не забудьте предварительно их кипятком обдать), перемешиваем всё с мёдом и ставим на 10 дней в прохладное место. Принимаем по 1 столовой ложке за 30 минут до еды утром и вечером, пока всё не съедим. 30-40 граммов сала с чесноком по утрам выводит из организма скопившуюся за ночь желчь. А ещё сельдерей очень полезен. Корневой. Его эфирное масло барышням помогает похудеть, а мужикам – избавиться от простатита.

Иван Никитович часами может советы по здоровью давать. И о том, как серебряной водой на ноги может поднять, и о том, как живую и мёртвую воду делает, по акупунктурным точкам лечит. Недаром к нему лечиться со всего Ейского района приезжают. И «крутые», как сейчас говорят, и обычные. Денег за своё знахарство он ни с кого не берёт. Лечит «за так», да ещё и с огорода своего угощает.

Хлебосольные здесь люди живут, простые. Захожу ещё в один дом, к семье пчеловодов. У стены печка-буржуйка, на ней рамки с мёдом. Мне с порога: «Мёд любите?»
 – Не в обиду кубанским пчеловодам будет сказано, но где они мёд в основном здесь собирают? – рассказывает о своём деле местный пчеловод. – На полях подсолнечника, который и всякой химией обрабатывается, и стоя вдоль дорог, все выхлопы на себя собирает. Мы со своей пасекой объездили все медоносные поля от Краснодарского края до Башкирии и предпочитаем мёд башкирский. В Башкирии стоишь на каком-нибудь склоне и вокруг на 300 га, кроме буйства зелени и цветов, ни одной живой души. Там донник, к примеру, до 200 кг мёда с гектара даёт! Да и люди в Башкирии другие, более отзывчивые и дружелюбные. Оттого и мёд у них такой вкусный и полезный.

Евгений Алексеевич, Тамара Васильевна Закурдаевы и их сын Алексей решили завести своё хозяйство, когда началась перестройка. В 10-й бригаде обосновались в 1999 году. Купили 18 соток земли, завели скотину – 10 голов крупного рогатого скота, 40 свиней, около 1000 голов птицы. Поработали первый год, ничего у них не получилось. Мясо в закупке дешёвое, молоко продать сложно: почти в каждом дворе корова. Выезжали лишь на одной птице. А уж когда в падинах запретили на корм скоту косить, совсем тяжко стало. Распродали всё и решили заняться пчеловодством.

Когда с пасекой развернулись, веса среди своих коллег поднабрали, стали даже по приглашению со своими уликами выезжать за пределы района. Например, в «Сад Гигант».
 – Алексеич, как там твои пчёлы перезимовали? Приезжай на опыление! – звонят.
Семейство на этом ещё и зарабатывает – яблоками.
Замечаю, что у них во дворе стоит постоянный гул, его даже в доме слышно. Пчёлы везде летают. Но хозяева к этому уже привыкли и внимания не обращают. Делают себе своё дело.
 – Они у нас добрые, – успокаивают меня пчеловоды. – Если их не трогать, никогда не обидят.
Трудолюбия и самобытности жителям 10-й бригады не занимать. Все чем-то интересны. Камиль Синагулов, например, лошадей разводит. К нему детей со всего района привозят, чтобы те учились за ними ухаживать, умели в седле держаться. Пётр Дёмочко – участник краевой программы переселения молодых семей на село. Строится на хуторе, планирует серьёзно связать свою жизнь с сельским хозяйством.

Чета Кравцовых, Руслан и Зинаида (на фото), уже на пенсии – он заслуженный учитель России, она – ветеран педагогического труда. Семья, по всему видно, скромная, но, как оказалось, с весьма доблестными корнями. Руслан – потомственный казак. В семье хранится императорская грамота, датированная 1911 годом, о том, что его дед Григорий Фёдорович принимал участие в военных действиях Первой мировой. Сам Руслан и его сын Артём работают в Ейском кадетском казачьем корпусе.

Отец Руслана – военный лётчик. Он был сбит в боях под Львовом и попал в плен. После пыток в гестапо его отправили в Бухенвальд. Ничто не смогло сломить его волю. Сквозь годы заключения он не только смог пронести с собой свой партбилет и орден Красного Знамени, но и стал подпольщиком. Мало кто знает, что в этом фашистском концентрационном лагере существовала сильная подпольная организация. Благодаря ей 11 апреля 1945 года было поднято восстание и освобождена часть пленных.

Отец Руслана был одним из членов подпольного движения и одним из спасшихся. С тех пор в семье Кравцовых два дня рождения отца.
Руслан рассказывал всё это, потом вдруг отвернулся и заплакал. «Тяжело», – говорит жена, – он до сих пор переживает смерть папы, несмотря на то, что он давно уже умер.

Супруги с удовольствием работают на земле. Овощи у них вырастают сочные, мясистые. Вот только, сетуют они,  продукцию свою девать некуда. На рынке спекулянты за руки хватают, мол, цену нам сбиваете, а в неположенных местах полиция гоняет. На хуторе им очень нравится, но серьёзно обосновываться и прописываться там опасаются. Уж очень непонятная ситуация: будет ли будущее у 10-й бригады, как у хутора, или она так и останется улицей на отшибе без дорог и прочих прелестей цивилизации.

 – Нам бы остановочку здесь, магазинчик свой, – вздыхали хуторяне в разговоре со мной. – А ведь раньше здесь даже клуб был! Глядишь, и молодёжь бы активней сюда потянулась.
Но всё же есть у 10-й бригады надежда. Недавно был на хуторе-труженике глава района. Обещал помочь. Тем более что у хуторян есть чудесная задумка – сделать из этого места  этнографическую деревню.
Екатерина СТРИЖОВА.
Фото автора.