О ней рассказывается в книге «Женщины
Кубани». И это ей президент федеральной
палаты адвокатов Российской Федерации
адресовал благодарственное письмо, где
выразил уверенность, что адвокат Ирина
Дмитриевна Ищенко и впредь будет
«исполнять свою высокую миссию во имя
торжества закона и интересов граждан».
Для нее нет «простеньких» и сложных дел
– ко всем Ирина Дмитриевна подходит с
большой ответственностью, потому что
за каждым чья-то судьба. Недавно садится
она в такси, водитель оборачивается:
«Вы меня не помните? Я вас бесплатно
довезу. Пятнадцать лет назад вы меня
защищали». Не это ли – лучшая из наград?



«Ирина Дмитриевна звонила и просила
передать, что будет через пять минут»,
– сказала мне помощник адвоката. Я
взглянула на часы – ровно столько
оставалось до назначенной встречи. С
точности и взаимной ответственности
как обязательном условии в отношениях
людей и начали мы разговор с Ириной
Дмитриевной Ищенко, заведующей ейским
филиалом № 1 Краснодарской краевой
коллегии адвокатов.
– То же касается моего общения с
клиентом, – уточняет адвокат. – Если
чувствую, что он чего-то недоговаривает
и пытается схитрить, выдавая желаемое
за действительное, сразу объясняю – не
получится. Ну, а если человек пришел со
своей бедой, стараюсь «снять» с него
негативные эмоции, хоть немного успокоить
и приободрить. Беседуя, пытаюсь выработать
у клиента позитивный, а значит
конструктивный взгляд на перспективу
дела. Я и сама «по жизни» оптимист.
– Вам приходится выступать в роли
психолога и на судебном заседании,
когда бывает нужно объяснить мотивы
действий подзащитного…
– Прежде, чем принять на себя защиту,
беседую не только с обвиняемым, но и с
его родными, близкими, сослуживцами.
Объяснить «срыв» и дать справедливую
оценку тому, что человек совершил,
можно, только зная социум, в котором он
живет. Нужно собрать массу информации.
Учесть даже незначительные, на первый
взгляд, обстоятельства, которые могли
вызвать стресс, сказаться на психике.
Только проникшись эмоциональным
состоянием своего подзащитного, адвокат
может вызвать если не сочувствие к
обвиняемому, то хотя бы понимание. То
есть расположить к нему судей или
присяжных. В последнем случае роль
адвоката особенно заметна – вердикт во
многом базируется на эмоциях.
– Когда смотрела телепередачу о
комитете по помилованию при президенте
Российской Федерации, запомнилась
фраза: «Милосердие выше справедливости».
Разделяете ли вы, Ирина Дмитриевна,
такое утверждение?
– Пожалуй, я с ним соглашусь, – отвечает
после минутного раздумья. – Как полностью
согласна с недавно опубликованной в
АиФ статьей о том, что отечественная
система правосудия далеко не совершенна.
Тогда как в Европе, примерно, десять
процентов оправдательных приговоров,
у нас таких всего один процент. Причин
тому достаточно. И главная – плохо
расследованные, «сырые» дела, а также
и сроки, за которые «бьют» судей, отчего
не может не страдать качество
судопроизводства.
– Но легко ли защищать преступника,
даже, может быть, убийцу? Тем более когда
в глаза вам смотрят присутствующие в
зале суда представители потерпевшего.
– Жизнь порой подбрасывает ситуации,
по меньшей мере, неоднозначные. Никто
из нас от них не застрахован. Напомню,
что и христианство говорит о милосердии
и умении прощать. И потом, у преступника
тоже есть мать, родные… Те, кто его
понимают и ему сочувствуют. Но есть и
потерпевшие. И это как две стороны
медали. Главное мое кредо – в любом
судебном процессе оставаться человеком.
И выступая в публичных прениях, я всегда
выражаю соболезнование потерпевшим.
Но согласно Конституции каждый имеет
право на защиту. А судебный процесс
предполагает состязательность. Считаю
мудрой старую русскую поговорку: суд
– не на осуд, а на рассуд. Думаю, это то,
к чему мы должны стремиться.
– Ирина Дмитриевна, вы известны по
громким судебным процессам. Сравнительно
недавно в Ейском районном суде с вашим
участием слушали дело о пожаре в
камышеватском Доме престарелых. Помню
дело о мошенничестве в особо крупных
размерах, после которого в нашей газете
появилась публикация «Как ейчанки
турка раскрутили». Вы выступали
защитником по обвинениям во взятках,
в должностных, так называемых хозяйственных
преступлениях. Успешно защищали
руководителя одного из хозяйств района,
которого обвиняли в неуплате налогов
и в мошенничестве. Последнее обвинение
было снято в результате вашего ходатайства
о назначении финансово-экономической
экспертизы. Вы тогда построили защиту
на том, что недопустимо смешивать
бухгалтерские понятия с экономическими.
Если не секрет, как удается быть
«универсалом», окончив юрфак, а вовсе
не экономический вуз?
– В 70-е, когда я училась в университете
в Ростове-на-Дону, подготовке юристов
уделяли огромное внимание. Помимо
юридических дисциплин, судебных медицины
и психиатрии, обязательным для нас было
знание основных понятий и законов
экономики, а также философии, психологии.
Мы изучали риторику, то есть ораторское
искусство. И конечно, русский язык и
литературу. На книжной полке у меня
всегда, – показывает, – словарь иностранных
слов и толковый – Ожегова. Безграмотный
юрист – большое горе. И, к сожалению, не
только для него самого, – вздыхает Ирина
Дмитриевна.
– А еще в прошлые времена обязательным
условием адвокатской деятельности
была просветительская работа. В обществе
"Знание" мы читали лекции по
правовой тематике. И на нашем юрфаке
большое внимание уделяли развитию у
будущих юристов так называемой
фотографической памяти – способности
«видеть» и запоминать текст, схватывая
главное и замечая малейшие нестыковки
и ошибки вплоть до страницы дела, чтобы
потом на них сослаться. Это очень
помогает анализировать документы и
быстро ориентироваться в судебном
заседании, фиксируя внимание на нужных
для защиты фактах.
Когда-то адвокаты были юридической
элитой, – чуть грустно вспоминает Ищенко.
– Так было до тех пор, пока в конце 90-х
на юрфаки не стали принимать на
коммерческой основе. Многие тогда
«пошли в юристы» в уверенности, что, к
примеру, адвокатом может быть каждый.
А что из этого получилось – рассказывать,
наверно, нет необходимости. Недавно
президент Дмитрий Медведев (кстати, по
образованию юрист) обратил внимание
на слабую подготовку наших юридических
кадров.
– Как показала жизнь, глубокое
заблуждение думать, что адвокатом стать
легко. Но у вас, Ирина Дмитриевна, можно
сказать, семейная адвокатская династия.
45 лет (1949 по 1994 год) проработал на
юридическом поприще ваш отец Дмитрий
Афанасьевич Ищенко. На протяжении 38
лет он возглавлял юридическую консультацию
– тогда единственную в Ейске. С вами
сейчас работает ваш брат Александр
Дмитриевич Ищенко. И у вас адвокатский
стаж – тридцать пять лет. С 1994 года вы
возглавляете базовую юридическую
консультацию города Ейска и являетесь
старшим адвокатом Ейска и Ейского
района. Скажите, вы можете себя представить
в роли прокурора или судьи?
– Вряд ли… –
И уже не задумываясь:
– Нет, не могу! У меня была возможность
пойти в судьи, но… это не мое. Думаю,
работа адвоката предполагает особое
состояние души. По этой причине отношусь
скептически к тому, что сейчас довольно
часто адвокатами становятся бывшие
работники правоохранительных органов,
привыкшие в силу своих должностных
обязанностей изобличать, обвинять и
«привлекать». Не нужно забывать, что у
каждого своя стезя. Работать в адвокатуре
и называться адвокатом – еще не значит
им быть.
Записала Татьяна ШЕКЕРА.