Для меня нет, пожалуй,
более спорного увеселительного заведения,
чем зоопарк. Последнее мое посещение
этого заменителя дикой природы состоялось,
когда мне было 6-7 лет. Это был зверинец
на колесах. Со всеми вытекающими: покрытые
паршой и паразитами несчастные звери,
меряющие шагами десяток квадратных
метров своей клетки.



И поразила меня тоска,
которой слезились их глаза. После этой
прогулки я навсегда уяснил для себя,
что дикое животное должно жить в дикой
среде. Там, где человек со своими
компьютерами и мобильниками – просто
гость. Играющий по правилам, которые
были заведены до того, как он пришел.
Ведь в чужой монастырь со своим уставом
не ходят.
С другой стороны, я
понимал, что большая часть тех животных,
которые живут волею судьбы в зоопарке,
вряд ли выжили бы на свободе, будучи
либо рожденными в неволе, либо ослабленными
или больными в момент поимки. Исключение
тут составляет, наверно, знаменитый
зоопарк Джеральда Даррелла. А если
приплюсовать еще и то, что многие
животные (олень Давида например) выжили
лишь благодаря тому, что обитали на
охраняемой человеком территории,
становится понятным, что и идеи
радикальных экологов мне тоже не были
близки.
Сотворить национальный
парк, совмещенный с зоопарком, – задача
трудная и доступная одним лишь буржуям.
Когда группа посетителей на бронированном
джипе объезжает саванну и любуется
жирафами и слонами в естественной среде
– это почти идеал. Но в таком случае
огромная группа животных просто
пролетает по части популярности, так
как организовывать выездные экскурсии
на Тибет, в Антарктиду или пустыню
Калахари весьма затруднительно. А как
же «человеческие детеныши»? Они что,
никогда в жизни не увидят белого медведя
или верблюда? Разумно было бы найти
«золотую середину», то бишь относиться
к животному толератно, но не превращать
зоопарк в сафари-парк, в котором львы
и леопарды охотятся на посетителей.
Вот тут и уместно вспомнить Джеральда
Даррелла, каждое животное в зоопарке
которого (частном, кстати) не просто
имело Имя, но и обитало в тех условиях,
в которых даже его собратья на свободе
не обитали.
Конечно, маленькому
(часа на три хождения) зоопарку в
Краснодаре на Солнечном острове до
парка Даррелла далеко. И опросить
животных, хорошо ли им тут живется,
возможности у меня не было. Но судя по
вальяжным позам и сытым глазам можно
было догадаться, что животных тут если
не любят, то уж точно уважают. И вороватые
обезьянки, и вечно что-то жующие ослики,
и павлин-альбинос, и даже пятирогий
баран – все чувствовали себя вполне
комфортно. А уж две артистки-моржихи
Нюся и Дуся вряд ли скоро забудутся
тем, кому довелось увидеть их выступление.
Да и вели себя животные предельно
культурно. Чего не скажешь о посетителях.
Тыкать обезьяну в бок мобильником,
чтобы спровоцировать ее на кражу этого
самого мобильника – просто доказательство
бескультурия. Поймать же голубя и кинуть
его в клетку волка со всеми вытекающими
последствиями – настоящее варварство.
А для гарантии зрелища еще и придушить
птицу до полубессознательного состояния.
И ведь сделал это папа трехлетней
девочки, которая остолбенела от шока.
Я не вегетарианец: природа берет свое.
И волк тоже не вегетарианец. Но он не
стал бы подкидывать в мою клетку голубя,
чтобы показать своему волчонку, что я
могу сделать с несчастной птицей. И в
ту минуту, когда я увидел эту сцену, я
понял, что не волков и львов нужно
запирать в клетку, а тех людей, которые
учат своих детей жестокости ради
жестокости, убийству ради зрелища. И
плохие тут не те, кто запирает животных
в вольеры, и не те, кто отлавливает их
в природе, а люди, которые запирают
своих детей в клетке ненависти и
жестокости. А после этого задают вопросы
в пустоту: «Почему дети так жестоки?
Почему подростки издеваются друг над
другом? Почему обижают младших и унижают
старших?» А может быть все начинается
с голубя?
Алексей Бойко