Небогатый скарб, несколько банок домашних заготовок. Поверх семейная фотография в стеклянной рамке. Вот что я увидела, приехав к месту событий по звонку читательницы. Судебные приставы по решению суда выселили на улицу девяностолетнюю старуху, её взрослую дочь с семнадцатилетним сыном и семью её внука с девятилетней правнучкой. Как сказали выселенцы, идти им некуда… Хотя всё шло к тому, бывшие хозяева домовладения до последнего не верили, что окажутся под открытым небом. И были совершенно не готовы к такому исходу событий. С потерянными лицами стояли возле сваленных на тротуаре нехитрых пожитков. Да пытались успокоить рвавшихся домой четырёх собак. Те уж точно ничего не понимали – с лаем бились о железные ворота.
История, которую рассказали бывшие теперь уже владельцы домовладения, была хоть и трагической, но с точки зрения закона объяснимой. Приставы, выполнявшие решение суда, выселили две семьи «по правилам». Меня потрясло, что на месте событий я встретила героев давней публикации. Тогда сотрудники отдела экономической безопасности и противодействия коррупции ОМВД России по Ейскому району передали в суд дело о мошенничестве в особо крупном размере, совершённом по довольно хитроумной схеме, предприимчивыми гражданами – их в статье назвали Игнатовым и Тараскиной. Так вот, Тараскину увидела в числе сочувствующих. А Игнатова – в роли нового владельца дома, как он себя назвал – «добросовестного покупателя». Не берусь судить, так ли всё на самом деле. Но напомню то, о чём рассказывали мне в отделе экономической безопасности. Названая парочка предлагала ейчанам «выгодные займы» под залог жилья. Убедившись, что «залог» раз в сто превысит сумму займа, «благодетели» соглашались дать кредит. Он бывал обычно небольшим. Кому-то нужно было рассчитаться с долгом за коммуналку, другому требовались деньги на лечение, а кто-то мечтал начать собственное дело. Будущему заёмщику сообщали, якобы, техническую деталь. Для гарантии возврата денег придётся выполнить одну «формальность» – подписать договор купли-продажи своей недвижимости. Сразу после возврата долга, заверяли, этот договор аннулируют и квартиру или дом снова переоформят на законного владельца.
Странный способ «получения гарантий» однако не смущал заёмщиков. Вероятно, оттого что большинство занимали не такие и большие деньги – тысяч 30-50, так что стопроцентно рассчитывали кредит вернуть. На волне благодарности люди не вникали в суть каждого пункта договора кредита и других, как верили, «ничего не значащих» бумаг. Тогда как договор кредита предусматривал сумасшедшие проценты, если выплату просрочат хоть на день. И люди попадали в долговую яму. К тому же, как рассказали оперативники, не дожидаясь срока погашения кредита, Игнатов и Тараскина, используя годами «протоптанные тропки» в нужные учреждения, оформляли дома и квартиры на себя и своих родственников. Игнатов баловал недвижимостью собственную мать и даже… адвоката, который помогал ему выигрывать в суде дела о выселении. При этом уверяет, что и они являлись всего лишь «добросовестными покупателями».
«Кредит как приговор» – так не случайно называлась публикация. Подписывая договор кредита и прочие «формальные» бумаги, заёмщик фактически подписывал себе приговор. Внося очередной взнос по кредиту, иной и не подозревал, что в почтовом ящике его уже дожидается уведомление с требованием освободить принадлежавшее ему жильё, так как оно «приобретено третьими лицами на законных основаниях». Чтобы ускорить выселение, Игнатов обращался в службы, которые обрезали в «проданном» жилье свет и газ. Далеко не слабонервные сотрудники МВД были поражены безысходностью, в которой заставали жертв таких манипуляций. Не все смогли случившееся пережить. Дело о мошенничестве в особо крупном размере в отношении восьми потерпевших, которое уместилось больше, чем в двадцати томах, начал рассматривать Ейский городской суд.
Но женщина (назовём её Тамарой), о выселении которой рассказала в начале статьи, в числе потерпевших не значится. Как и другая, тоже уже бывшая владелица недвижимости, которую собираются выселять из квартиры вместе с сыном – инвалидом-колясочником в этом месяце. И тоже «в рамках закона»! Ведь гражданский иск о признании сделки с недвижимостью незаконной она тоже проиграла.
Тамара рассказывает: «Я предприниматель, позарез понадобились деньги, и знакомый свёл меня с гражданкой, которая могла занять мне 500 тысяч рублей под 10 процентов в месяц. Но только под залог недвижимости. Мне поставили условие, что все члены моей семьи должны выписаться за три дня. Это нужно, как сказали, чтоб обезопасить сделку для кредитора. Паспортистку привезли прямо к нам домой. А на следующий день меня доставили уже в регпалату, чтоб оформить, как мне объясняли, фиктивную куплю-продажу моего жилья всё на ту же гражданку. Как только это было сделано, она дала мне в долг 500 тысяч рублей.
Я возвращала деньги в срок и выплатила 300 тысяч, когда кредитор неожиданно потребовала срочно вернуть всю оставшуюся сумму. И по её подсчётам, это было ещё 560 тысяч! Откуда столько набежало, я так и не смогла понять, да и всё равно у меня таких денег не было. Кредитор предупредила, что тогда она заберёт наш дом. Знакомый подсказал, что можно обратиться к человеку по фамилии Игнатов. Он занимался ростовщичеством, предлагал займы под большие проценты и пообещал мне в долг 700 тысяч рублей под 10 процентов в месяц. В регпалате я встретилась с Игнатовым и с той, которая требовала с меня долг немедленно. Игнатов дал мне 700 тысяч рублей, и из них я отдала ей 560 тысяч. Мне пообещали, что теперь дом снова переоформят на меня и сказали, что мне при этом присутствовать не обязательно. Я уехала.
Начала выплачивать свой долг уже Игнатову – по 70 тысяч рублей в месяц – и это были только проценты. Когда на пять дней задержала очередной платёж, начались штрафные санкции – по 7 тысяч рублей в день. За пять дней я заплатила Игнатову 35 тысяч штрафных, и вообще перестала что-нибудь понимать, кроме того, что меня «поставили на счётчик». Игнатов сообщил, что я ему должна уже не 700, а 900 тысяч. И значит ежемесячные платежи выросли до 90 тысяч, и ещё по 9 тысяч нужно было платить за каждый день просрочки. В итоге выходило, что мне нужно отдавать Игнатову уже по 360 тысяч рублей в месяц. Мой долг рос в геометрической прогрессии. Игнатов грозился «на законных основаниях» забрать моё жильё. Я ничего не могла понять и написала в полицию заявление о мошенничестве. Однако женщина, которая давала мне взаймы, заявила, что никаких денег в долг я у неё вообще не брала, значит и никакого залога имущества не могло быть, а просто она мой дом купила, а потом передумала и перепродала его Игнатову. В итоге в Ейском ОВД в возбуждении уголовного дела о мошенничестве мне отказали».
Когда Тамара рассказывала мне свою историю, к нам подошла незнакомая женщина. Извинилась и сказала, что услышала знакомую фамилию… Тот же Игнатов, действуя по очень похожей схеме, лишил двух комнат приятеля её сестры. Хотя формально получалось, будто бы тот их «обменял» на развалюху в сельской местности, куда Игнатов сам «клиента» перевёз. Поняв, что его обманули, мужчина обратился в прокуратуру. Но что-то или кто-то вынудило то заявление забрать. С тех пор, сказала женщина, человек вообще исчез.
Я выслушала не одну историю о тех, кто, угодив примерно в те же сети, поплатился собственным жильём. И всё-таки не буду делать выводы. Процесс по уголовному делу о мошенничестве в особо крупных размерах сейчас идёт. В деле фигурируют восемь потерпевших. Но, напомню, Тамары в этом списке нет.
Напротив, с гражданским иском о выселении Тамары из купленного им жилья обращался в суд Игнатов. И он иск выиграл. Спустя два года разбирательств, после нескольких предоставленных судом отсрочек, выселение семьи всё же состоялось. В отличие от Тамары, на чьей стороне моё сочувствие и понимание, на стороне Игнатова были документы, в том числе из регистрационной палаты. А у Тамары, как сказал судья, не оказалось ни договора залога, ни даже заверенных нотариусом расписок о передаче денег. А главное, суду не было представлено самого договора займа. И теперь кредиторы утверждают, что кредита вовсе не было, а была лишь сделка с недвижимостью. Причинно-следственную связь от «принудили заложить жильё» до подписанных под угрозой выселения «безденежных» договоров купли-продажи доказать не удалось. Вынося решение в пользу «добросовестного покупателя», судья опирался исключительно на букву закона. И эта «буква» не была на стороне Тамары.
Сейчас семья сняла квартиру. Живут надеждой, что, рассматривая обстоятельства, при которых потеряли жильё потерпевшие, проходящие по делу о мошенничестве, суд обратит внимание на сходство их с историей Тамары.
Люди старшего поколения привыкли жить в уверенности, что даже самый их рискованный поступок подстрахует государство. Не все расстались с этой мыслью. И в результате правовой неграмотности оказываются добычей тех, кто каждую лазейку в законодательстве «на ощупь» знает, да и моралью не обременён. Когда заметила, что ростовщичество – занятие малопочётное, Игнатов отвечал: «Но прибыльное». Когда спросила, что же будет с выселенцами, подвёл черту: «Мне это неинтересно».
