Диссидентство и андеграунд были ответом отечественной интеллигенции на подавление инакомыслия в Советском Союзе. Сегодня они изучаются историками и культурологами. Деятели этих движений уже написали толстые мемуары. А вот широкое движение радиохулиганства, возникшее из простого желания людей слушать ту музыку, какую хочется, а не какую предлагают государственные радиостанции, пока остаётся без особого внимания исследователей. Ейский хулиган радиочастот шестидесятых годов Владимир Никифоров специально для читателей «ПС» рассказывает о своей борьбе за свободный эфир.

– Владимир Алексеевич, когда вы заинтересовались радиоделом?

– Мне было одиннадцать или двенадцать лет. Приёмники тогда имели очень немногие, они были признаком состоятельности. Обычно граждане слушали радиоточку. Однажды я с друзьями отправился в гости к товарищу. И он показал нам удивительное. Представьте фанерку, на которой смонтирована простейшая электросхема: два конденсатора (переменный и постоянный), детектор (диод) и катушка в виде банки с намотанной на ней проволокой. Это и был детекторный радиоприёмник, с помощью которого можно было слушать радиопередачи на длинных и средних волнах. К нему прилагались наушники и антенна, то есть ещё один кусок проволоки. С тех пор и понеслось… Для начала я сам себе сделал такой же приёмник.

– Говорите, сами делали. А детали?

– У-у-у! Детали были ужасным дефицитом. И не только в шестидесятые. Помню, как в 1984 году, когда я был уже зарегистрированным радиолюбителем с собственным позывным, мы с женой ездили в Москву… Знаете ведь фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Есть там сцена, где Шурик бегает по городу в поисках сгоревшей детали. И покупает её у барыги из-под полы. Точно такого же мы встретили в магазине радиодеталей на Шаболовке. Человек распахивал своё пальто, а на подкладе чего только не висело! Любой дефицит.

А во времена моего детства с радиодеталями было ещё хуже. Был в Ейске один магазин, обычно с пустыми прилавками. И на рынке один человек торговал деталями. Уж не знаю, где он их брал, но у него многое было. Правда, цены… Мы бедно жили. Мать зарабатывала тридцать рублей в месяц. Это когда булка хлеба стоила шестнадцать копеек. Понятно, что каждую монетку берегли. И вот идёшь, в руках – гривенник, десять копеек то есть. Можно купить одну деталь, а хочется больше! Пока выбираешь, пару деталей (смущается) незаметно в рукав… Ну и одну, понятно, покупал. Жулик, в общем (смеётся).

– А как вы додумались хулиганить в эфире? С обычным приёмником это ведь не получится…

– Нет, конечно. Там другая схема нужна. Но сделать простейший передатчик несложно. Главное было найти эту схему. Журнал «Радио» был недоступен. Он печатался малыми тиражами и был огромной редкостью. Мой товарищ Боря Сушко с трудом выпросил чертёж схемы у кого-то. Ещё нужен был настоящий приёмник. И я уговорил родителей его купить. Мне было в ту пору тринадцать лет. Достали с рук «Рекорд» за десять рублей. К нему тремя проволочками присоединялся самодельный передатчик. Когда в первый раз вышел в эфир, думал, что меня никто не слышит. Назвался работающим из Жданова. И вдруг на меня из приёмника посыпались матюки наших, местных радиохулиганов (смеётся). Их здесь человек двадцать-тридцать было. Говорят, дескать, чего врёшь? Тебя хорошо слышно и сразу видать, что из Ейска… Так я начинал. И хулиганил с 1964 по 1969 годы. Разные позывные брал: «Контролёр», «Бортмеханик», «Центр». В Таганроге был в кинотеатре, когда там про Фантомаса показывали. Потом в Ейске в эфире «Фантомасом» назвался. Так наши ребята меня не поняли. Что, говорят, за Фантомас такой? У нас-то этого кина ещё не было.

– А в чём был смысл радиохулиганства?

– В музыке. Ведь в то время появлялось очень много хороших песен. Но телевизор имели единицы. А по радио передавали классическую музыку, оперу… За записями эстрадной музыки охотились! Выручали радиохулиганы, которые вбрасывали в эфир много интересного. Почему люди записи столь плохого качества в то время слушали? Потому, что они были записаны с хулиганских эфиров. Я лично крутил в первое время патефон. А в раструб засовывал наушник. Так как микрофона не было. Позже к патефону приладил адаптер, то есть звукосниматель. Стал крутить современные пластинки. Обычно крутил Клячкина, Высоцкого. А в эфире хулиганы отчаянно спорили, кто из них поёт лучше – Клячкин или Высоцкий. Вообще радиохулиганы в почёте были, потому что народу музыку хорошую открывали. Выйдешь на ейский пляж – вокруг курортники с новенькими приёмниками. Крутые, как сейчас говорят. И все слушали хулиганский эфир! И нашу музыку! Это потом уже моряки стали в большом количестве поставлять пластинки из-за рубежа. Одна такая на чёрном рынке стоила от тридцати рублей. Её стоимость могла доходить и до сотни. Вот тогда и появилась в хулиганском эфире иностранная музыка.

– А сами музыканты что-нибудь выдавали в эфир таким образом?

– Появился как-то в Ейске подпольный ВИА без названия. Две гитары, ударные… Мы долго не знали, кто это прямо в эфир выдаёт концерты. Но однажды попали на одно такое выступление. В доме на улице Гоголя. Скажу я вам, за такое в те времена можно было и срок получить. Блатные, политические… Помню, в одной песне были слова: «Нам электричество пахать и сеять будет, нам электричество ночную мглу разбудит…» И припев: «Да здравствует наука, да здравствует прогресс, да здравствует Хрущёв, в отставке, и КПСС».

Иногда я и сам брал в руки гитару и пел в эфир. Не своё, конечно. Знаете эту? (напевает) «У моря, у синего моря, где чайки летят на просторе…» Потом в эфире встречал песни в своём исполнении. Кто-то записал и крутил.

– Ведь всё это было запрещено.

– Да, и не только по политическим мотивам. Ну, чтобы не выдавали народу вражескую пропаганду и не подрывали государственную монополию на вещание. Многие хулиганы залезали на милицейскую частоту, встревали в связь «скорой помощи», мешая службам работать. Опаснее всего было, когда они попадали на частоту авиадиспетчеров. Но те были наученные. Тут же объявляли нежелательному гостю: «Работает дробь-контроль, немедленно покиньте частоту». И тот исчезал.

– А власти как-нибудь боролись с радиохулиганами?

– У нас всегда это происходило на Пасху. Шли по улице два человека. У одного в руке – чемоданчик. У другого – какой-то прибор. И ещё глазами в разные стороны зыркают, нет ли где антенны. Я один раз попался. Поставил запись и пошёл в аптеку. За мной тётка прибежала. Говорит, пришли к тебе… А я уж и понял. Захожу, а в моём добре несколько человек копаются. Конфисковали всё: приёмник, передатчик, все записи, детали. Всё унесли, до последней проволочки. И ещё штраф родители заплатили – пятьдесят рублей…

– Это при том, что зарплата у них была маленькая…

– Да. С тех пор я ещё хулиганил, но помаленьку. А потом и вовсе прекратил. Очень эта история напугала и финансово подкосила. Многие радиохулиганы того времени хвастались потом, как ловко обманывали спецслужбы. Дескать, приходят с обыском, а он свой передатчик – в борщ. Да только не верю я этому. Забирали всё. Подчистую.

– Насколько актуально сейчас радиодело? С помощью интернета связываться с людьми по всему миру проще и дешевле.

– По-прежнему предпочитаю передатчик. Как и многие радиолюбители. А практически… Когда в Армении произошло землетрясение, радиолюбители в первое время были чуть ли не единственными, кто держал связь с пострадавшим районом. Были случаи, когда радиолюбители первыми ловили сигналы бедствия попавших в беду кораблей. Лично я однажды только с помощью братства радиолюбителей получил сведения о своём сыне, от которого вдруг перестали поступать известия. Для меня радио всегда актуально.