Ейск гордится тем, что из него вышли такие знаменитости отечественного кино, как Нонна Мордюкова и Сергей Бондарчук. Причастность к высокому облагораживает. Тем не менее (странное дело) до сих пор остается малоизвестным фактом то, что названные имена – не единственные звезды мирового киноискусства, промелькнувшие на ейском небосклоне.
Сыгравший Пушкина

Имя кинорежиссера Евгения Червякова сегодня известно разве что специалистам-искусствоведам, а в двадцатые-тридцатые годы прошлого столетия его ставили в один ряд с Александром Довженко и Всеволодом Пудовкиным. Родился Червяков в 1899 году в селе Абдулино Самарской губернии в семье железнодорожного врача. В Уфе впервые участвовал в гимназических любительских спектаклях. В 1918 году – в самый разгар гражданской войны – закончил уфимскую студию драматического искусства, а в 1927 году получил диплом московского государственного техникума кинематографии. В том же году стал первым актером, исполнившим в советском кино роль Александра Пушкина – в фильме «Поэт и царь». В истории нашего кино навсегда остался как создатель лирического жанра. Уже первый свой фильм «Девушка с далекой реки» (1927) обозначил как кинопоэму. Затем были «Мой сын» (1928), «Золотой клюв» (1929), «Города и годы» (1930) и др. Евгений Червяков оказал огромное влияние на развитие отечественного кинематографа. Известны сказанные о нем слова Александра Довженко: «Он первый создал у нас лирический жанр, и я много у него воспринял». Работы Червякова, особенно первые, по большей части не сохранились – многие копии сгорели во время Великой Отечественной войны. Сам режиссер с ее началом ушел добровольцем в партизанский отряд и погиб в бою в феврале 1942 года где-то под Ленинградом. Для нашего города важен факт из биографии этой крупной фигуры отечественного кино: сразу же после окончания студии драматического искусства в Уфе, в течение нескольких лет – с 1919 по 1921 годы – Евгений Червяков работал актером рабочего театра в Ейске. О том, что свою творческую карьеру он в буквальном смысле начинал в нашем городе, говорят многочисленные биографии этого актера и режиссера, разбросанные в различных изданиях, посвященных истории советского кинематографа.
Пельтцер против Калиостро
Если имя Евгения Червякова сегодня требует возрождения из небытия, то «бабушка советского кинематографа» Татьяна Пельтцер известна всем. Да и стыдно не знать мать солдата Ивана Бровкина, Бабу-Ягу из «Там, на неведомых дорожках», Федосью Ивановну, так замечательно противостоящую графу Калиостро в «Формуле любви», Клавдию Ивановну, оставившую своему зятю Воробьянинову наследство в виде бриллиантов, спрятанных в одном из двенадцати стульев. Список ее актерских работ только в кино состоит из 82 фильмов. Здесь и знаменитый «Кабачок «13 стульев», и «Трое в лодке, не считая собаки», и «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил», и многое-многое другое.
Татьяна Пельтцер родилась в Москве в 1904 году в семье известного актера и режиссера Ивана Пельтцер, впоследствии одним из первых получившего почетное звание артиста республики. Отец учил свою дочь театральному мастерству с малолетства. До революции она иногда выступала вместе с отцом в разных театральных труппах. В 1920 году начала свою самостоятельную актерскую деятельность в Передвижном театре Политуправления. Затем несколько лет жизни прошли на провинциальных подмостках. Путь Татьяны Пельтцер в большой театр легко можно проследить опять-таки по ее трудовой книжке. В ней отметились Драматический театр имени Горького в Нахичевани, театр Военно-Морского флота, затем (что для нас представляет особый интерес) 1-й художественный коллектив артистов русской драмы в Ейске. Играла она немного также в Пензе, Ярославле. В 1922 году становится артисткой театра Комедии в Москве, а в следующем году вступает в труппу театра МГСПС, ставший впоследствии знаменитым театром имени Моссовета. Не будем описывать перипетии сложной судьбы Татьяны Пельтцер – для этого нужно писать книгу (да они уже, скорее всего, написаны). Сейчас важно отметить, что актриса, которую без всяких колебаний называют великой, в самом начале своего творческого пути выступала на ейской сцене. Об этом пишут ее многочисленные биографы. В ейской библиографии об этом упоминает лишь Евгений Котенко в своей книге о Нонне Мордюковой.
Театры двадцатых
Благодаря биографиям Татьяны Пельтцер и Евгения Червякова нам известно, что в начале двадцатых годов прошлого века в Ейске существовало несколько театров, возможно, работающих и не одновременно: некий рабочий театр и 1-й художественный коллектив артистов русской драмы (возможно, был и 2-й?). Существует много исследований по истории русского провинциального театра начала двадцатых годов, исходя из которых мы можем хотя бы примерно представить, в каких условиях работали ейские театральные труппы того времени. Сразу после революции в России, как это ни странно, произошел всплеск интереса к театру. По мнению О. Литвиновой, исследовавшей этот вопрос на примере Омска и Томска в обширной статье «Театральная культура в годы НЭПа: художественные интересы и потребности зрителей», причиной тому стало кратковременное исчезновение цензуры и тот факт, что театры стали доступны широким слоям населения. Плата за посещение театра не отменялась, но многие категории граждан имели право на бесплатное посещение спектаклей: красноармейцы, совслужащие, рабочие, студенты. Как видно, бесплатно ходить в театр могли многие. Например, в 1919-20 годах в Томске ежедневно раздавалось по 200 бесплатных театральных билетов. Всплеск интереса к театру способствовал появлению в городах многочисленных трупп. Так в Барнауле в 1921 году существовали четыре рабочих театра, Центральный театр, Передвижной театр, Детский театр им. К.Маркса. Из маленьких театральных групп вырастали порой настоящие гиганты. Так осенью 1925 года один из ленинградских театральных рабочих кружков вырос в знаменитый впоследствии Государственный драматический театр.
Несмотря на повышенный интерес населения к театру, уровень провинциальных трупп был очень низок. Причины этому искусствоведы видят в организации театральных сезонов того времени: труппы набирались на один сезон, отчего сказывалась несыгранность актеров между собой, зачастую режиссерам не удавалось пригласить высококвалифицированных актеров. В итоге, естественно, страдало качество спектаклей. Газетные публикации начала двадцатых пестрят рецензиями, в которых часто встречаются такие характеристики, как «бедные декорации», «огрехи суфлеров». Но вот о пустых залах вплоть до 1924 года газеты не пишут. В принципе зритель тогда требовал от театральной сцены не профессионализма, а зрелищности, причем и репертуар зачастую состоял исключительно из революционного пафоса. «Горожане воспринимали театр не как лабораторию искусства, а лишь как одну из возможностей свободного времяпровождения», – пишет искусствовед Надежда Быкова. Для жителей небольших провинциальных городков помещение местного театра олицетворяло собой весь досуг, здесь сосредотачивалась вся местная художественная жизнь, проходили спектакли городских и гастролирующих трупп, концерты учеников музыкальных училищ и т.д. К началу театрального сезона 1923-24 годов стало заметно охлаждение населения к постановкам. С наступлением НЭПа интерес значительной части граждан, а также многих совслужащих перенацелился на театральные кабаре и кафешантаны. Рабочая аудитория также быстро пресытилась бесплатными посещениями и охладела к театральному искусству. Провинциальный театр постепенно пришел в упадок, а многие актеры, тем более молодые и даровитые, вынуждены были покидать российскую глубинку и отправляться искать счастья в столичных театрах. Впоследствии многие из них достигали вершин славы, были удостоены множества наград и престижных премий, перечисляя которые было бы неплохо вспоминать о том, что их обладатели начинали свою карьеру на маленькой провинциальной сцене.
Игорь МАЛАХОВ.