«Бригада, на вызов!» За сутки моего «дежурства» на станции скорой медицинской помощи диспетчер повторила это 124 раза. Столько вызовов обслужили девять городских и восемь районных бригад «Скорой помощи». И ещё пришлось вызывать на работу дополнительную бригаду, которая повезла тяжелобольного ребёнка из детского отделения ЕЦРБ в краевую больницу.
В 9.30 выезжаем с фельдшерами «Скорой помощи» Светланой Чесноковой и Ларисой Ильиной по вызову на улицу Красную. «Дед болеет давно, – объясняет жена. – В последний раз его выписали из больницы в декабре. И вот два дня болит желудок». Результаты биопсии (анализов на онкологию) должны были передать из стационара в участковую поликлинику, чтобы терапевт назначил дальнейшее лечение. С тех пор никто врача не вызвал. Несколько дней назад появились сильная слабость и головокружение. Светлана измеряет давление и щупает живот. Делают ЭКГ. Бледность, тёмный стул могут говорить о внутреннем кровотечении. Но ехать в больницу пациент наотрез отказывается. Делают ему уколы – сердечные, обезболивающее. Уговаривают: «Может, всё-таки поедете? Вам нужно дообследоваться». «В прошлый раз меня «скорая» спасла…» – стоит на своём. «Если передумаете – сразу же звоните, приедем и отвезём». Доктора направляются к машине. Следую за ними с ощущением бессилия и невозможности что-то изменить.
Водитель «скорой» выруливает со двора многоэтажки на Коммунистическую. Связывается по рации с диспетчером. «Тринадцатая бригада, возвращайтесь! Плохо мужчине – то ли пил, то ли отравился», – диспетчер называет ещё один адрес на той же улице. Двери открывает молодой человек. О таких говорят: на нём лица нет. «У меня запой уже… три дня. Сегодня судороги начались, руки сводит и сознание теряю. Сейчас родители приедут». Без сил опускается на диван. Напуган не на шутку, и на вопросы отвечает честно: «Водку пью пять дней, в последний раз – час назад, а всего… – показывает на бутылки под столом. Их с десяток. Здесь же упаковки из-под соков. Фельдшер меряет давление, делает укол: «Это, – объясняет, – чтобы снять интоксикацию. Сейчас вам станет легче». Осматриваюсь по сторонам. Хорошая квартира, фоном происходящему – боксёрский поединок на плазменном экране. На пороге появляются перепуганные родители тридцатилетнего сына. Мама ахает: «Последний запой был пять лет назад!» На совет обратиться к наркологу: «Нам нужно анонимно. Есть в Ейске частные наркологи?»
Уже в машине «скорой помощи» узнаю, что в таком, как у нашего пациента, состоянии в наркологическое отделение диспансера не берут. Только если нарушения психики, галлюцинации… «И то не всегда возьмут», – вздыхают фельдшеры. И вспоминают, как однажды им даже ворота в наркодиспансере не открыли. Ответили по домофону, чтобы везли нетрезвого пациента в приёмное отделение больницы. «В наркологию у нас берут не пьяных, чистых и по их же заявлению», – горько шутят ейчане.
Р аздумья прерывает рация. Диспетчер передаёт бригаде вызов на Орловскую. У семидесятивосьмилетней пациентки диабет, сердечный приступ. «Скорую» встречает взрослый сын. «У мамы частый пульс. Сахар мы измеряли дней пять назад – пластинки дорогие к немецкому глюкометру». Фельдшеры достают из чемоданчика тестовую полоску… Норма сахара превышена почти что втрое – отсюда все симптомы. Больной делают уколы – сердечные и от давления. Лекарство, чтобы снизить сахар, женщина уже приняла. Но какие назначения ей делал участковый врач, никто не знает – ни рецептов, ни выписки из медицинской карточки. Сын вспоминает, что прошло полгода, как мать смотрел невролог. А в больнице она лежала лет шесть назад. И больше, говорит, туда её не отдаст. Теперь «скорая» передаст вызов в поликлинику, и к женщине придёт участковый терапевт. Его нужно было вызвать давно, но… Проще вызвать «скорую»? Тем более что на «сердечный приступ» выезжают в первую очередь. И с этим чаще всего звонят. Хитрят или не знают медицины? Не думают, что «маленькая ложь» кому-то может стоить жизни.
«Санкций за неоправданный вызов «скорой помощи» у нас не предусмотрено, – говорит главврач Станции скорой медицинской помощи Анатолий Валентинович Волобуев. – В Израиле, к примеру, такое «удовольствие» обойдётся около ста долларов». Хотя все пациенты разные. Один чуть что – звонит «03», другой стесняется врачей побеспокоить. Диспетчер рассказала, как мужчина привёл жену с «сердцебиением». А у неё диагностировали инфаркт и срочно увезли в кардиологию.
12.30. Выезжаем на улицу Армавирскую. Там «человеку плохо». Молодому (если верить его словам) мужчине в самом деле худо. Отказали ноги. Сидит, согнувшись, на асфальте. Пил спирт, который покупал не помнит у кого. Пьяно бормочет о службе в Чечне и о том, что родители (они живут в станице) «не пускают сына в дом»… На улице такой «больной» замёрзнет. Водитель «скорой» помогает усадить страдальца в машину. Салон заполняет запах перегара. Везём мужчину в приёмный покой ЕЦРБ.
Возмущение встречающих понятно: «Вот такой же медсестру ударил! Да ещё всё здесь изгадил… Сюда нормальных людей привозят, которым действительно помощь нужна. Везите в наркологию! Хотя они там тоже пьяниц не берут…» Впрочем, нашему везёт – дежурный врач отправляет его отсыпаться в санпропускник. «Скорая» возвращается на станцию. По дороге фельдшеры вспоминают, как привозили девочку в наркотическом опьянении. Тоже пришлось оставить здесь, в приёмном отделении. Дежурный нарколог лишь сказала, чтобы завтра родители пришли за направлением в краевую наркологическую клинику.
В диспетчерской опять звонок. Спешим на улицу Коммунистическую. Там женщина задыхается. Водитель включает сирену, и всё-таки дорогу нам никто не уступает. У подъезда многоэтажки «скорую» встречает крохотная бабушка. Дочери трудно дышать, в горло даже вода не проходит. «Куколки, сделайте что-нибудь», – шестидесятилетняя дочка дышит самогоном. Светлана берёт шпатель: «У вас ожог слизистой и аллергический отёк гортани. Сейчас мы сделаем уколы, станет легче. В больницу поедете?» «Я там пять раз была! И на кого я мать оставлю – ей девяносто лет!». Слово за слово, выясняется, что дочка «попивает». «Не самогон, а жизнь меня убила», – это даже с гордостью. Врачи ждут, когда начнёт спадать отёк. Уезжая, напоминают: «В больницу надумаете – звоните, отвезём».
В се «срезы» общества – как на компьютерном томографе. Помимо «пьяных эксклюзивов», среди вызовов гипертонические кризы, ишемическая болезнь, инфаркты, сахарный диабет, травмы… Важно не только поставить диагноз, но и оценить тяжесть состояния. Даже когда под рукой самое современное оборудование, главное здесь голова и руки врачей. Сегодня Лариса Ильина и Светлана Чеснокова выезжали на вызов в военный городок. У пожилой женщины, страдающей хронической сердечной недостаточностью, начал развиваться отёк лёгких. Нараставшую одышку сняли препаратами, поддерживающими сердце. Пациентке стало легче. Бледность ушла, губы порозовели. Такие вот минуты заставляют работать в «скорой помощи» Ларису двадцать пять, Светлану – двадцать восемь лет.
Ближе к ночи в «Скорую» звонят «постоянные клиенты». Диспетчеры знают этих одиноких бабушек. Плохо на душе, страшно от одиночества – скачет давление, болит в груди. А вот звонит молодая женщина с диагнозом «вегетососудистая дистония». Жалуется на сердцебиение и чувство страха. Диспетчер советует увеличить дозу корвалола. «Должно помочь. А если что – мы обязательно приедем».
В минуту передышки заходим в комнату отдыха выпить кофе. Светлана вспоминает, как начинала работать после медучилища: «Был вызов на несчастный случай. У рабочего затянуло руку в станок, кисть висела «на ниточке». Доставили в травматологию, и руку сохранили. А бывает, «скорую» вызывают наркоманы, пьяные. Помню, встретил нас один «больной» не очень-то приветливо. Смотрим, посредине комнаты топор лежит. Пришлось ретироваться. В другой раз кто-то позвонил диспетчеру, что у человека ножевое ранение. Приезжаем, а в квартире нетрезвый хозяин – и больше никого. Где раненый? «Да вон же, на кушетке. Видите, кишки висят?» Оказалось, у мужчины алкогольный психоз. И так всегда – не знаешь, что тебя за дверью ждёт. Но самое обидное, когда нет преемственности между стационаром и поликлиникой. Бывает, доставим в приёмный покой тяжёлого пациента и слышим: «Он поликлинический!» А если бы этого хронического больного после выписки навестил участковый терапевт, который обязан его наблюдать, могло бы и не быть необходимости в очередной госпитализации. И не чувствовали бы себя врачи «скорой» между молотом и наковальней».
Разговор прерывает звонок в диспетчерскую:
– «Скорая»? Тут человеку плохо…
