Куда идет казачество и каковы его современные проблемы? Что необходимо сделать для того, чтобы в нашем обществе исчез иронический взгляд на людей в папахах и черкесках? Ответы на эти и другие вопросы попытался найти наш корреспондент со своим собеседником, Леонидом Авдеевым, участником казачьего движения с 1993 года, занимавшим ряд руководящих постов в ейском городском казачьем обществе, а в настоящий момент – членом правления регионального казачьего реабилитационного фонда.
– Леонид Кузьмич, близится юбилей возрождения казачества. На ваш взгляд, что удалось сделать для казаков на Кубани за последние двадцать лет?
– Сделано административное деление. Организованы и действуют многочисленные казачьи классы. Работает Кадетский корпус и… все. Наверное, необходимо пояснение? Пожалуйста. Я не буду касаться ситуации, сложившейся в кубанском войске вообще. Посмотрим, что творится в его маленькой единице – ейском городском казачьем обществе. Сейчас в нем числится восемьдесят человек. Из них постоянно, активно участвуют в различных мероприятиях – это и праздники, и работа в дружине, и воспитательная деятельность – не более десятка. Новые люди приходят почти каждый день. Интересуются, слушают, а затем разворачиваются и уходят: мы ничего не можем им предложить. Почему? Любая партия, любая организация имеют свой план, стратегию развития: в каком направлении идти, куда стремиться, как развиваться? У кубанского казачьего войска единой стратегической политики развития нет. Что мы можем сказать людям, что мы можем им дать? Кое-кто довольствуется тем, что красуется на праздниках в исторических костюмах, но большинству этого мало. Единственное, что пока еще более или менее развивается, это воспитание молодежи. У нас в городе работают два клуба военно-патриотической подготовки, которыми руководят наши казаки Александр Тараник и Павел Гаркуша. Цель занятий в этих клубах благородная – это альтернатива улице, подготовка к армии. Занимаются в этих клубах примерно по сорок мальчишек и девчонок в каждом. Изучают строевую подготовку, на ялах ходят, стреляют из пневматических винтовок, даже с парашютом прыгали. Короче говоря, навыки дети приобретают очень разнообразные. Но для активной работы этих клубов не находится денег.
– Совсем недавно слышал упрек со стороны руководства образованием Ейского района: казачьи классы созданы числом немалым, а казаки в них появляются крайне редко. Казачата продолжают обучаться преимущественно в женском педагогическом коллективе. Отчего так?
– Ну раз казак придет в школу, ну два, но ему же необходимо работать и семью кормить. Тот же Александр Тараник работает преподавателем ОБЖ – оплата его труда предусмотрена, а преподавание в казачьем классе никто не оплатит. Казачье общество тоже своему члену возместить потерянное им трудовое время не может. В 2000 году по решению муниципалитета земельный комитет выделил городскому казачьему обществу шестьдесят гектаров земли. Мы ведь не можем заниматься предпринимательской деятельностью, не собираем членские взносы. Денежных поступлений никаких нет. А где взять финансы хотя бы на оплату канцелярских расходов, оплату света, телефона в нашем помещении? Полученную землю мы сдаем на условиях совместного пользования. Пять процентов от доходов с нее – вот все, чем мы живем.
– Какие основные проблемы назрели сегодня у Кубанского казачьего войска?
– Да мы их, в основном, уже затронули в нашей беседе. Войско ставит перед нами основную задачу: подготовка молодежи к армии. Мы уже говорили, почему в казачьих классах нет казаков. Организация полноценных занятий в военно-патриотическом клубе – еще более дорогостоящее удовольствие. Качественная работа дружины также требует средств. На организацию транспорта хотя бы. Мы постоянно находимся с протянутой рукой, выступая в роли просителей то перед местной властью, то перед коммерсантами. Фактически работа с молодежью ведется казаками меньше, чем вполовину их потенциала.
Мы уже упоминали и об отсутствии перспективы. Уходят люди, не видя достойного для себя занятия. У нас в дружинах мужики, послужившие, даже воевавшие, имеющие ордена. Вместо активной деятельности их заставляют скучно ходить по городу: “дежурить”. А вот пример возможного развития событий. Второй микрорайон. В подъездах – шприцы, собирается кучками шпана, творятся разные безобразия. Казачьему обществу дается установка – навести здесь порядок. Не самостоятельно, конечно, а находясь в подчинении участкового, ежедневно давая отчет о своих действиях. Да эти ребята все закоулки облазят, узнают, где и кто шприц или клей подростку дал. Ручаюсь – в течение нескольких недель порядок будет наведен.
– Что у кубанского казачества в перспективе? Каким путем, на ваш взгляд, надо двигаться далее?
– Как можно понять из нашей беседы, проблем у кубанских казаков много. Войску необходимо дать возможность зарабатывать, чтобы стать независимым в финансовом отношении. Надо перестать ходить с протянутой рукой. За примером, кстати, далеко ходить не надо. Наши соседи – войско Донское – зарабатывать могут. Необходимо решить вопрос с нашей молодежью. Что получит ребенок, окончивший казачий класс? Ну выучит историю казачества – дальше-то что? Отправляем детей для учебы в Кадетский корпус. Окончив его, они отправляются служить офицерами в разные концы страны и отрываются от своих корней. Почему их нельзя оставить здесь, на Кубани? Но в первую очередь необходимо решить самую важную проблему. Главная функция казачества, я считаю, – это государственная служба. На юге России живет много людей, отслуживших в армии. Неплохо было бы объединить их под флагом казачества и предложить какое-нибудь серьезное дело. Сейчас эти мужики – от сорока пяти лет, старшие офицеры – вынуждены работать сторожами. У меня, к примеру, были знакомые полковники, работавшие охранниками на мясокомбинате. У этих людей – знания, большой потенциал, много энергии (не старики ведь), а они вынуждены перебиваться чем-нибудь. Они были служивыми людьми, так пусть ими и остаются. Но тут мы возвращаемся к проблеме сегодняшней: куда идти? Законом Российской Федерации определены двенадцать видов государственной службы, в которой могут принимать участие казаки: охрана общественного порядка, биоресурсов, лесов, участие во вневойсковой охране государственной границы и т.д. Но механизма реализации всего этого нет. Я лично представляю будущую деятельность казаков на благо нашей родины так: приходит войску разнарядка – “выделить для охраны того-то столько-то человек, или для такой-то должности егерской службе необходим человек, имеющий опыт военной службы”. И вот казак, подполковник в отставке Иванов, к примеру, вместо того, чтобы за жалкие гроши охранять имущество какого-нибудь коммерсанта, вновь отправляется служить государству, получив соответствующую его опыту и знаниям должность. Еще раз повторяю: людям необходимо дать понять, что у казачества есть будущее, что у него есть определенные цели. Тогда к нам пойдут с охотой.
Игорь МАЛАХОВ.
