«Пожалуйста, помогите! В станице Должанской от запоя погибает человек. Он хочет лечиться, но никому не нужен!» – раздался звонок в редакции «ПС». «Скорая» отказывается забирать, потому что «ситуация не угрожает жизни». «Вот когда он потеряет сознание – приедем, заберём», – развёл руками главный врач Анатолий Волобуев. Полиция – потому что вытрезвитель закрыт, а запойный алкоголик никому не угрожает: тихо умирает сам. В наркологической больнице мест нет…
И всё-таки, 50-летнего Рамаза Беридзе (имена и фамилии героев изменены) приняли в наркологию…
Елена, с которой Рамаз уже 17 лет живёт в гражданском браке, согласилась встретиться со мной.
«Я уже давно вообще не пью», – в доме на окраине Должанской меня встретила приятная пышненькая блондинка. Лене 52, но выглядит моложе, несмотря на лишние килограммы и усталый взгляд. Полнота её совсем не портит. Ей очень идёт улыбка. Несмотря на отсутствие нескольких передних зубов и наличие мужа-алкоголика, она не утратила способность широко улыбаться. «Был какой-то очередной праздник, когда Рамаз упрекнул меня, мол, меня ругаешь, а сама не прочь выпить рюмку. С тех пор я не пью вообще, даже по праздникам», – смущённо поправляет пепельно-светлые волосы, собранные в хвост.
Лена родилась в Казахстане. Её родители работали в районе Семипалатинска, и она родилась без почки. Поэтому не может иметь детей. Со второго класса её жизнь мирно протекала в военном городке небольшого научного центра Московской области. С детства она любила всё грузинское. Ансамбль «Мзиури» с Тамрико Гвердцители, Софико Чиуарели и Котэ Махарадзе, Нани Брегвадзе, фильм «Небесные ласточки» с Ией Нинидзе…. Когда гостила у тёти в Батуми, за три недели выучила грузинский (у неё абсолютный слух, способности к пению и языкам).
Они познакомились лет 20 назад, когда из института программных систем Лена перешла на работу в совместное англо-русское предприятие, занимавшееся внедрением информационных технологий, поставкой компьютеров и оборудования к ним. Офис фирмы находился в гостинице, где жил Рамаз. Однажды, входя в гостиницу, она столкнулась с темпераментным молодым человеком, который ругался матом по-грузински. Эффектная блондинка сделала ему замечание. «Вы знаете грузинский?..» – растерялся он. Так начался их роман…
С самого рождения его судьба не заладилась. Мать родила Рамаза в пятнадцать лет и оставила в роддоме. Его усыновила обеспеченная грузинская бездетная семья. Маме было уже за сорок, папе – за шестьдесят. Он был начальником райпо и имел дом в Имеретинской долине. Рамаза новые родители баловали. Мальчик серьёзно занимался танцами, ездил с ансамблем на гастроли за границу… Стареющие родители с нетерпением ждали внуков. Чтобы порадовать их, он в двадцать лет женился на бывшей однокласснице, которую случайно встретил на улице. Она родила ему мальчиков-погодок. Вскоре родители Рамаза умерли, и он решил откликнуться на приглашение дяди и уехать в Подмосковье. Жена ехать с ним отказалась, оставшись с детьми.
Начальник Лены зачастил по заграничным командировкам. Подолгу задерживался то в Америке, то во Франции. Лене тоже хотелось чего-то большего. И она начала торговать мебелью, а через год открыла свой мебельный салон: знакомый подсказал ей, как выйти на хороших поставщиков. У неё в начале девяностых появилась первая в их небольшом городке «Тойота». «У бандитов ещё не было, а у меня была!» – вздыхает Лена, вспоминая, как объявила войну «крышующим». Позже ей передали разговор, который состоялся у московских бандитов с местными: «Она вам сказала, что не будет платить?.. Вы её пугали?.. Ну и отстаньте от неё!..» У молодой удачливой бизнес-вумен тогда было всё, кроме большой горячей любви. И тут появился он: нежный, добрый, ласковый, заботливый и внимательный грузин. Правда, время от времени выпивающий… Но она старалась не обращать внимания на эту «досадную мелочь». А когда после очередной ссоры Рамаз приходил с огромным букетом роз, она, как всегда, прощала…
Он стал шить обувь с друзьями. Дела шли в гору. Приезжали то московские грузины, то ярославские – обмениваться опытом. По-кавказски гостеприимный Рамаз пил со всеми. Однажды Лена с водителем поехала в Москву. Ей надо было выполнить важный заказ. Весь день колесили по столице в поисках итальянской детской мебели определённой высоты. «Рамаз всё это время ездил с нами и потихонечку «наливался». Километрах в десяти от Москвы, когда мы уже возвращались домой, моё терпение лопнуло, я была очень уставшая, не выдержала и вышла из машины, хлопнув дверью. Я всю ночь сидела на остановке и плакала. А он пьяный, как ни в чём не бывало, поехал домой». Утром измотанная, голодная, без копейки в кармане, она добиралась до дома 110 километров на попутках по дачной трассе. Приехала – посмотрела в зеркало и ужаснулась: осунувшаяся, постаревшая, с потухшим взглядом. «Как меня такую только в машины сажали?..» – невольно вырвалось у неё. «Ты у меня самая красивая!» – подошёл сзади Рамаз…
Шли годы. Она не заметила, как его проблемы стали её проблемами. Как начала выплачивать его долги. Как у салона один за другим появлялись конкуренты.
Так получилось, что её бизнес сошёл «на нет». Потом – снова беда. Восемь лет назад у Лены неожиданно умерла мама. Мир рухнул. Она не была маменькиной дочкой, но отношения у них были такие, что, уходя спать и пожелав «спокойной ночи», мама могла вернуться уже через десять минут со словами: «Я соскучилась!»… «Женя, не мучайся, поменяй место жительства!» – посоветовала соседка. Конечно! Как она сама до этого не додумалась! Переезд – это то, что спасёт её. И они с Рамазом начнут новую жизнь вдали от многочисленных московских «друзей».
Должанскую выбрала по совету маминой подруги. Денег, вырученных за квартиру и дачу, хватило бы на жильё в Сочи, но она действовала, как в тумане. Не заметила, что рядом с домом в Должанской – кладбище, а в самом доме нет газа – только печка, за домом – огромный огород. Огород потом пришлось продать – Лена не приучена к земле. Отопление провели электрическое – Лена печку топить не умеет.
В первый же день Рамаз пошёл показывать водителю фуры, перевозившему их вещи, должанские красоты. Без пива не обошлось. И снова – запой. А через три дня к ним в гости приехала жена друга Рамаза с сыном и со снохой. Был июнь, но жара стояла неимоверная. Мебель ещё не успели расставить, а она, по правилам грузинского гостеприимства, готовила и стирала для дорогих гостей. А он пил.
Когда деньги закончились, Лена поняла, что совершила ошибку. Рамаз довольно быстро нашёл себе работу, освоив востребованную на местном рынке труда специальность, смежную со строительной. А вот ей оказалось трудоустроиться на новом месте не так-то просто. В курортный сезон ещё можно найти «место под должанским солнцем», а в межсезонье – беда… Она знает только одного местного предпринимателя, который заключает с рабочими трудовые договоры по всем правилам. Чаще попадаются такие, которым проще взять на работу алкоголика, чтобы не оформлять его по закону, платить меньше, а в случае чего – пинком под зад и все дела. Одно предприятие, в которое ей удалось устроиться, напоминало концлагерь. Если идёшь в туалет – за тобой приглядывает «надсмотрщик», чтобы не отвлекался от работы по пустякам. Работа стоячая, тяжёлая, но присесть нельзя ни на минуточку. А Лена после смерти мамы и тяжелейшей депрессии на нервной почве сильно поправилась. В другой фирме она, уборщица, отложив в сторону тряпку, помогла «протеже» начальника, у которой зависла компьютерная программа. В третьем коллективе не смогла прижиться, потому что не пьёт: на неё смотрели, как на прокажённую. Явилась на ярмарку вакансий. «Что вы умеете делать?» – строго спросила менеджер одной из должанских турбаз. «Я неплохо знаю разговорный английский, могу встречать иностранных гостей! Отлично владею компьютером – могу создавать и поддерживать сайты. Хорошо вожу машину… Умею готовить… Мыть стены… Полы…» Представитель работодателя сурово смерила Лену взглядом: «Вы знаете, какие модели у нас работают?!» Лена очень смутилась от этих слов: женщина-менеджер была не намного стройнее её…
Летом она могла бы сдавать жильё отдыхающим. Но дома у неё – мини-приют для бездомных животных: 12 кошек (из них 7 котят, которых надо пристроить в хорошие руки) и 5 собак. Котят подбрасывают ей время от времени соседи-должанцы. Летом подбирает брошенных москвичами собак. В её «приюте» нашлось место и английской борзой, и американскому кокер-спаниелю, и дворняге.
«Бросай ты своего Рамаза! Мы тебя как-нибудь прокормим, не пропадёшь!» – советуют должанские подруги. Но она не может: кошек и собак жалеет, а как же человека – выкинуть на улицу?.. С другой стороны, переживать запои мужа всё труднее. Однажды проснулась от холода: он ночью вырубил свет и остановил отопление. Рамаз всё чаще попрекает Лену, что она живёт за его счёт: «Я тебя кормлю, а ты меня ругаешь!» В то же время в доме всё постепенно рушится. Дверной косяк отошёл. Сломалась стиральная машина. А как давно она не покупала себе новые вещи! И отправить его на лечение в Полтавскую (там нормальная наркологическая больница) она пока не может, потому что останется без денег. Оградить от станичных самогонщиков пыталась – бесполезно. Есть надежда на нового участкового, но справится ли он с этой «машиной смерти»? Знаете, как работают современные самогонщики? Для себя гонят хороший, т.е. крепкий самогон, а на продажу – градусов тридцать. А чтоб клиенты дурели, добавляют дихлофос… На их улице только пять домов, в которых нет пьющих. Лене многие женщины завидуют, потому что у неё Рамаз только месяца три в году пьёт, а у них мужья или сыновья – каждый месяц закладывают за воротник…
Она цитирует Жванецкого: «Мы проскочили через коммунизм и даже этого не заметили… Раньше можно было хотя бы в местком пожаловаться или в партком. Существовали ЛТП и вытрезвители. А сейчас даже в наркологии мест нет, хотя в пору создавать реабилитационные центры для жён алкоголиков»…
Рамаз вернулся из отделения наркологии, куда его всё-таки удалось поместить благодаря усилиям газеты, МЧС, «Скорой помощи» и милиции. Теперь каждый день он уходит на работу, а Лена остаётся с животными и со своей бедой…
