Татьяна ШЕКЕРА.

Долго буду смеяться, вспоминая сказанное мне русскоязычным директором парижского дома престарелых: «Напрасно вы, Танечка, боитесь потеряться в Париже. Вот если бы вы потерялись в Африке…» И я действительно не потерялась. Более того, я выжила и через две недели благополучно воротилась восвояси вопреки полному незнанию французского и итальянского языков (я была в Италии и Франции). Трудно сказать, чего в моей поездке было больше – смешного или грустного. На кого я больше походила – на лягушку-путешественницу из известной русской сказки или на Маугли, попавшего из джунглей в сердце европейской цивилизации. Но… это было.

Оставив в стороне постижение премудрости управления кнопками и рычажками для обеспечения постояльцу четырёхзвёздочного отеля комфортного существования, поделюсь тем ужасом, когда не можешь ни-ко-го спросить ни о чём «земном». Слава богу, слово «туалет» оказалось созвучным в русском, итальянском и французском языках. Ещё несколько «трансъязычных» слов (отель, авто и тому подобные) убедили меня в былом существовании древней Вавилонской башни и последующем разделении языков. Но больше общалась жестами, гримасами, так что к концу поездки стала непривычно молчаливой, приблизившись к искусству мима.

Мы были Робинзон и Пятница. Романо – француз итальянского происхождения, дальний потомок одного из итальянцев, строивших в начале 20 века Кругобайкальскую железную дорогу. Я – внучка итальянца, махнувшего тогда в Сибирь из горного селения Клаудзетто, что на севере Италии. Ему восемьдесят, мне – шестьдесят. Он говорит на итальянском, французском, польском, греческом и уже выучил с десяток слов по-русски. Я говорю «на нашем» и знаю английский, что называется, на бытовом уровне. Но вот спросить-то я могу – понять ответ сложнее. Словом, объединял меня с Романо только толстый франко– и англо-русский словарь, с которым он не расставался.

Всё началось с того, что итальянская сторона организовала в Порденоне (провинция Удина на севере Италии) встречу «русских итальянцев», «итальянских русских», а также краеведов и писателей – всех, кто так или иначе имел отношение к строительству Транссибирской магистрали. Исторические слайды, прекрасная грустная музыка в исполнении университетского оркестра. Вдохновенный рассказ ведущих о покорителях байкальских скал – проходчиках туннелей, укладчиках железнодорожного полотна. Наконец, презентация книги иркутской писательницы Эльвиры Каменщиковой «Итальянцы на берегах Байкала», переведённой теперь и на итальянский. В этой книге есть и фотография семьи моего итальянского деда, и моего отца. Всё было прекрасно и трогательно. И всё-таки обидно было бы спустя три дня уехать из Италии. И я не устояла перед предложением Романо объехать живописную итальянскую провинцию Буя (его родина), а после вместе с ним махнуть во Францию. Он живёт в местечке Кармиеле – пригород Парижа.

Назад, как говорится, ходу нет. И за три дня вдвоём с Романо исколесили север Италии. Дорога-серпантин нас приводила в горные селения и в живописные цветущие равнины. Мы пили из звенящих родников и заходили в католические церкви, чьи стены помнят события многовековой давности. В местечке Демона громадина горы придвинулась к церкви так, что подпирает каменную стену. И я узнала, что во время страшного землетрясения, о чем напоминают каменные глыбы и разломы, гора «шагнула» к храму и… остановилась вплотную у его стены. С тех пор об этом чуде напоминают «наклонённые» колонны и стены церкви.

Излишне было бы рассказывать об ухоженности и красоте всего того, что окружает итальянцев. Говорят, чувство прекрасного у них в крови. Не только улицы, уставленные и обвешанные корзинами и кадками с цветами, – произведение искусства являет каждый дворик возле дома. Что ни пенёк – то клумба, что ни коряжка – то скульптура. Стены домов украшены цветами и искусственными бабочками. К старине в Италии отношение самое почтительное. Никто не ропщет, как у нас, на «бьющие авто» булыжники – здесь мостовые сохраняют в первозданном виде. Даже на современном фасаде штукатур оставил древние вкрапления из камня. Кстати, камни, из которых сложены заборы (впрочем, как и мостовые), моют и чистят специальной жёсткой щёткой.

Цветущая, роскошная, своеобразное «природное барокко» – Италия напоминает пастораль. А итальянцы, одаряющие вас улыбками, готовы, кажется, обнять весь мир. Живут, как показалось, без особого «напряга». Достаточно сказать, что магазины открываются, примерно (здесь многое «примерно»), с десяти утра. А закрываются на обед с последующей сиестой с 12.30 до 15.30 и работают часов, так, до восьми. Итальянцы, заметила, не просто живут – они наслаждаются жизнью: едой, вином, общением и музыкой. Упорно не хотят учить английский, считая свой язык прекрасным. А за границу итальянцы ездят, как показалось, только чтобы снова убедиться в том, что сами они живут в прекраснейшей из стран.