Наталия ЩЕЛУПАНОВА.

На ферме филиала «Камышеватский» ООО «Предгорье Кавказа» стоят коровы. Вернее, трудно сказать, что они стоят. За час до приезда корреспондента «ПС» прошёл дождь и в обильной жиже навоза бурёнки почти тонут. Трактор «Кировец» пытается проехать в центр загона и положить тюки соломы, чтобы коровы смогли пробраться в корпус. «Несколько раз просили руководство хозяйства дать технику, чтобы почистить баз. Да толку… Месяц назад нам сказали, что скоро фермы вообще не будет, коров вывезут, а нас…», – запнулся на полуслове скотник Сергей Козубенко.

А нас куда?

В июне вторую ферму филиала «Камышеватского» закрыли, 150 голов молодняка вывезли в ст. Смоленскую, там головное предприятие. И почти сразу недвусмысленно намекнули, что та же участь постигнет и ферму № 9. «Мы давай спрашивать, когда это произойдёт и что делать 40 работникам фермы, куда идти?! Коллектив у нас сравнительно молодой, почти у всех несовершеннолетние дети… А в станице с работой туго», – в смятении говорит доярка Татьяна Кратко. Боль у селян не только о своих семьях и доходах. Коров и саму ферму тоже жалко. Понято, что после того как опустеют базы и корпуса, ферма начнёт разрушаться. «Если закрытая ранее вторая ферма нашла арендаторов (там сейчас шлакоблоки штампуют), то наша от станицы далеко и вряд ли кому-то приглянется в аренду. Так что через год-другой здесь камня на камне не останется», – говорят работники фермы.

С бурёнками дело обстоит ещё хуже. Есть у селян подозрение, что 310 стельных коров вообще пойдут под нож. Главный зоотехник хозяйства Вячеслав Репка рассказал, что руководством отдан приказ не осеменять коров. Чем это грозит – рассказывать не надо. Во-первых, перестанет обновляться стадо. Во-вторых, не осеменить сейчас, через семь месяцев корова перестанет давать молоко. И тогда ей прямая дорога на бойню.

Закрыть нельзя оставить

На мои вопросы о закрытии фермы руководитель филиала «Камышеватского» Алексей Жеребков конкретных ответов не даёт. Пока никаких официальных распоряжений о закрытии фермы и вывозе скота в Смоленскую от руководства ООО «Предгорье Кавказа» он не получал. То, что говорят работники хозяйства, по его словам, не более чем выдумки. Но и отрицать не стал, что с животноводством в Камышеватской, возможно, будет покончено. Алексей Анатольевич считает животноводство и в частности молочную отрасль заведомо убыточными. «Ситуация типична не только для камышеватского хозяйства, животноводство погибает по всей стране. Себестоимость молока и оптовые цены на него почти сравнялись. Литр воды стоит дороже», – говорит он. По словам Алексея Жеребкова, в 2011 году филиал получил 40 миллионов убытков от молочной отрасли. Кореновский молочный комбинат покупает литр продукта у хозяйства по 12 рублей. «А продаёт его в розницу в два с половиной раза дороже. Когда мы получили дотации от бюджета (2 рубля на один литр молока), молокозаводы тут же снизили на эту же сумму закупочные цены», – продолжает он.

– А вы не рассматривали возможность своей переработки, ведь в Ейском районе уже десять лет, как не работает молокозавод? – спрашиваю я.

– Это слишком затратное и хлопотное дело. Конкуренции мы не выдержим. А со вступлением в ВТО кубанское молоко вообще будем в навозные бурты выливать, придут другие стандарты, наше животноводство их не потянет, проще отказаться в пользу более дешёвого импортного продукта или его заменителя, – отвечает Алексей Анатольевич.

Большая доля истины в словах руководителя есть. Сегодня 30 процентов в молочной отрасли – это импорт дешёвого пальмового масла, из которого и делают псевдомолочные продукты. Об этом рассказали животноводы на недавнем совещании в Усть-Лабинске «Золотая Нива – 2012», посвящённом молочной отрасли. Контрольные закупки, которые недавно провели специалисты «Союзмолока» в Санкт-Петербурге, показали, что в продукции нескольких местных производителей (сыр адыгейский и сливочное масло) натурального молока нет вообще – сделано на 100 процентов из пальмового масла! В развитых странах его запрещено использовать в изготовлении продуктов питания.

Среди аргументов об убыточности молочной отрасли в хозяйстве и плохая кормовая база: «Климат Ейского района не позволяет выращивать хорошие корма, пример тому – нынешняя летняя засуха. Плюс территория тупиковая, комбикормовые заводы находятся далеко, чтобы привезти корма нужны дополнительные транспортные затраты», – уверяет Жеребков. Выход может быть только один – дотирование и субсидирование от государства молочной отрасли. Но государственную программу поддержки животноводства на 2013-2030 годы, разработанную Минсельхозом, по словам участников усть-лабинского совещания, «тормозят и кромсают Минэк и Минфин». Недавно один очень уважаемый руководитель хозяйства, занимающийся несколько десятилетий животноводством, рассказал любопытный факт. К примеру, в Москве и Московской области ни кубанское молоко, ни молоко, полученное в своём регионе, не пьют. Большие объёмы молочного сырья столичные молокозаводы покупают в… Белоруссии. «Так как эта страна поддерживает свои молочные заводы, производители могут предлагать сырьё почти в половину цены!» – сказал он. Значит, пока государство не станет помогать своим крестьянам – другого выхода, как закрывать фермы и уничтожать КРС у животноводов не будет?! Если начнётся повальная ликвидация КРС, то это самым пагубным образом отразится и на растениеводстве. Уйдут из севооборота кормовые культуры, земля лишится и ценных органических удобрений. Что тогда вырастет на кубанском чернозёме?

И пастбища нет

Скотники и доярки всерьёз озабочены, что будут делать, если ферма закроется. «Нет, нас сокращать не собираются, так и сказали. Просто переведут в бригаду подсобниками на зарплату в 3-4 тысячи рублей. Лесополосы чистить, территорию подметать. А зимой мы что будем делать?» – недоумевает доярка Вера Тараканова. Другую работу в станице найти проблематично, ведь камышеватское хозяйство здесь единственное крупное предприятие. «Это молодёжь может уехать куда-то на заработки. А мы? Дети у нас школьники, их учить ещё надо», – говорит Сергей Козубенко.

Лишь у незначительной части работников фермы есть земельный пай. Я поинтересовалась, а многие ли из доярок держат на личном подворье коров? Оказалось, не держат.

– А чем кормить? Сегодня в станице нет даже пастбища. Кругом одни колючки растут. Нет возможности и выписывать сено в хозяйстве. Его попросту не заготавливают. Даже для фермы силоса и сенажа запасено только на три месяца. К декабрю кормить скот будет нечем и его вывезут! – отвечает Вера Тараканова.

Как же так, ведь уже несколько лет реализуется краевая программа «Пастбище», призванная помочь селянам в развитии ЛПХ. Но, по словам камышеватцев, выделенные под посев кормовых трав поля засевали люцерной и суданкой лишь один раз, в первый год работы программы. Теперь на предполагаемом пастбище действительно растут сорняки.

Как рассказал заместитель главы по сельскому хозяйству Михаил Дьяченко, эффективно работают пастбища в Должанском, Трудовом, Копанском сельских поселениях. Там местные власти убедили владельцев ЛПХ взять пастбища в аренду и не только пасти КРС, но и следить за состоянием кормовых трав. В Камышеватской специалисты управления сельского хозяйства несколько раз проводили встречи с владельцами КРС и убеждали тоже арендовать эти участки. Пока – тщетно, поэтому «неработающее» пастбище постепенно зарастает колючками. Но у меня возникает вопрос: почему работать с населением должны районные власти, разве это не задача власти местной?

Для сельского жителя, который лишился работы, пожалуй, только личное подсобное хозяйство – спасение от голода и нищеты. Но возможности завести бурёнку, увы, нет. Моя соседка, женщина, проработавшая 40 лет на ферме дояркой, столько же держала корову дома. В этом году именно из-за проблем с кормами ей пришлось отказаться от неё. Даже на бойню свою корову (она была как член семьи!) рука не поднялась отправить, нашли покупателя из соседнего района. А две недели назад в связи с эпидемией чумы свиней вырезала и своих хрюшек. «Как теперь жить? На пенсию не протянешь…» – задаётся вопросом баба Алла.