На «бронепоезде» в Чернобыль!
Геннадий Гмырин проходил срочную службу в железнодорожном полку, который дислоцировался в Чернигове. По занимаемой должности он был помощником начальника химической службы полка.
В воинских подразделениях того времени химслужбу возглавлял офицер в звании капитана, майора, подполковника. В подчинении у него было два-три рядовых и один сержант. И вот таким небольшим штатом химическая служба и решала все стоящие перед ней задачи по обучению личного состава действиям в условиях заражённой местности, использованию индивидуальных средств защиты и т.п.
– Командование части проинформировало нас о том, что на Чернобыльской АЭС произошла авария, – рассказывает Геннадий Анатольевич. – Но жизнь в части шла своим чередом. В июле нас отправили на учения, в ходе которых предстояло отремонтировать повреждённые железнодорожные пути, навести переправу через водное препятствие. Вдруг узнаём, что пришёл приказ о переброске нашей части в район Чернобыльской АЭС. Позже стало известно, что нам предстояло восстановить подъездные железнодорожные пути к атомной электростанции, которые были разрушены в результате передвижения по территории тяжёлой бронированной техники.
На тепловозе, обшитом свинцовыми плитами, солдаты называли его бронепоездом, небольшая группа бойцов с офицером направилась к месту назначения. Предстояло провести радиационную разведку местности. Неожиданно на пути локомотива возникло рукотворное препятствие в виде железной конструкции, предназначенной для проезда тяжелой техники через железнодорожные пути. Техника прошла, а одну железяку убрать с путей забыли. Попробовали солдаты приподнять её, ан нет, не тут-то было! Тяжеленная! На тепловозе же никаких подъёмных механизмов. А ехать надо. Поставленную командованием задачу необходимо выполнить в установленный срок.
Говорят, что в экстремальных условиях у человека неизвестно откуда берутся силы. Так было и в этом случае. Поднатужились солдаты и освободили путь «бронепоезду»…
Личный состав части разместили за пределами 30-километровой зоны в палатках. Каждое утро Геннадий Гмырин на «бронепоезде» отправлялся к разрушенному четвёртому реактору и измерял уровень радиационной заражённости местности. После чего делал расчёты и определял, сколько времени на данной территории может работать человек. Эту информацию доводил до командира.
Правда, командование не особо придерживалось этих рекомендаций. Зачастую солдаты проводили в заражённой зоне больше времени, чем предусматривалось. Для командиров всех уровней главным являлось досрочное восстановление железнодорожных путей, поэтому особо о здоровье личного состава не беспокоились.
Да и сами солдаты, порой, бравируя друг перед другом, снимали так называемые лепестки, вдыхая радиоактивные элементы. Ведь тогда летом 1986 года о последствиях радиоактивного излучения все мы имели довольно смутное представление.
Когда железнодорожные подъездные пути на территории Чернобыльской АЭС были восстановлены, что дало возможность доставлять необходимые грузы по стальной магистрали непосредственно к станции, часть, в которой служил Геннадий Гмырин, вернули к месту постоянной дислокации. На память об участии в ликвидации последствий аварии осталась почётная грамота за подписью начальника оперативной группы особой зоны генерал-лейтенанта В. Варенцова, несколько фотографий да индивидуальная карта, в которой отмечено, что за время работы в опасной зоне её владелец приобрёл 14,5 рентгена…
Позже за ратный труд Геннадий Анатольевич был награждён орденом Мужества.
на фото ликвидаторы катастрофы на Чернобыльской АЭС
