Приближается 77-я годовщина со дня освобождения Ейска от немецко-фашистских захватчиков. Правомерно вместе с городом эту дату отмечают и жители Ейского района. Ведь в станицах, сёлах и хуторах фашисты также установили свою власть, подвергали всех недовольных «новым порядком» пыткам и истязаниям. О том, как это происходило в станице Должанской, рассказывает ветеран Великой Отечественной войны Дор Николаевич Сушков.
Дор Николаевич своё имя получил в честь десятилетия Октябрьской Революции. Отец его, Николай Никитович, был в числе революционно настроенных казаков, поддерживал партию большевиков. И когда четвёртого ноября 1927 года у него родился сын, он и назвал его таким редким именем. В три года Дор Николаевич остался без матери, она умерла. Отец женился повторно. В 1937 году семья из станицы Новощербиновской переехала в станицу Должанскую.
Отец работал на мельнице и воспитывал детей, приобщая к труду. По окончании шестого класса Дор Николаевич пошёл работать в колхоз. На лошади возил зерно, граблями собирал сено, солому.
Известие о начале войны застало подростка в поле. Для колхозников практически ничего не изменилось: работали также с раннего утра и до позднего вечера, только чувствовалось какое-то напряжение и беспокойство.
Отец Дора, Николай Никитович, вступил в истребительный батальон, который чуть позже был включён в состав действующей армии. Погиб в Курской области во время разведки боем…
Однажды Дор Николаевич проснулся ранним утром от звона кувалды по металлу. Вышел на улицу, смотрит, комбайнёр со всей силы бьёт кувалдой по двигателю комбайна. Зачем, для чего? Немцы Ростов взяли, услышал в ответ. Идут на Ейск…
С полевой бригады все колхозники разошлись по домам. Дор Николаевич отправился жить к деду, отцу мачехи. А через несколько дней в станицу приехали оккупанты: на легковой машине офицеры, несколько мотоциклов, в люльках которых были установлены пулемёты, и грузовик с солдатами. Собрали станичников, объявили об освобождении их от советской власти. Назначили старосту, а начальником станичной полиции стал Пётр Хадыка, муж сестры мачехи Дора Николаевича. Он был в Ростовском госпитале на лечении. Когда немцы подходили к Ростову, он из госпиталя сбежал и объявился в Должанской. Пробыл на посту начальника станичной полиции недолго. Его сменил некий Кеда.
В станичной полиции служили 36 полицаев. 11 немцев было в сельскохозяйственной комендатуре. Они заставляли жителей станицы работать на благо «нового порядка».
Во время уборки зерна кто-то из станичников «случайно» уронил в молотилку лом. Техника была выведена из строя. Оккупанты и их пособники заставили должанцев рвать колоски руками. Собранное зерно отвозили в станицу Камышеватскую, там ссыпали в амбары. Кто-то неизвестный совершил диверсию: поджёг амбары, а несгоревшее зерно станичники растащили по домам.
Работали в поле селяне без выходных. Обратились к немцам с просьбой отпустить их в станицу помыться. Те отказали. Запрягли колхозники лошадей, да и поехали по домам без разрешения. На следующий день приехали полицаи, поставили за скирдами соломы две лавки и каждому взрослому всыпали по 15 плетей, подросткам – по пять. Но били не сильно, поскольку не хотели терять рабочие руки. Акция носила, скорее, устрашающий характер.
Когда стало известно, что советские войска теснят захватчиков, немцы из сельхозкомендатуры уехали в Ейск. В Должанской остались одни полицаи.
Они стали арестовывать людей, которых считали противниками «нового порядка». Всех арестованных заперли в склад. По ночам по одному выводили на расстрел. Убитых сбрасывали в колодец. Народ, узнав о расстрелах, сбежался к складу. Полицаи, среди которых были и местные жители, вынуждены были отпустить всех арестованных…
Видимо, понимая, что властвовать им осталось недолго, полицаи собрали обоз из десятка подвод с продуктами питания. И уехали в Ейск. Там всё продали и вернулись в Должанскую. Собрали второй обоз. При въезде в город узнали, что в него вошли советские воинские части. Рванули с обозом по льду Ейского лимана в Глафировку. Кто-то из жителей сказал советскому командиру, что по льду уходят полицаи. Красноармейцы вытащили на берег пушку и несколькими выстрелами отправили весь обоз вместе с фашистскими прихвостнями на дно морское.
Два полицая, оставшихся в Должанской, были арестованы СМЕРШевцами. Во время разбирательства была установлена их вина в смерти мирных граждан. Оба были повешены. Один в Должанской, второй – в Камышеватской.
Дор Сушков после освобождения района от оккупантов пошёл работать в МТС учеником слесаря. Но дед заставил его бросить работу, мол, корм корове надо заготавливать. В конечном итоге подростка судили за оставление производства. Суд вынес решение: вернуть на работу в МТС. А дед посоветовал: отец твой погиб за советскую власть, иди в Ейск, обратись за помощью в органы власти. Так Дор Николаевич оказался на заводе «Запчасть», учился на токаря. Работали в две смены, без выходных.
Вскоре Дора Сушкова повесткой вызвали в военкомат и призвали на службу в армию. Это был последний военный призыв.
Попал служить в девятую пластунскую дивизию, которая дислоцировалась в Краснодаре. Подразделение, в котором служил Дор Николаевич, направили в станицу Исправную Карачаево-Черкесской Республики. В республике действовали банды дезертиров, гитлеровских прихвостней, уголовников. В одной из поездок Дор Сушков был сопровождающим, автомобиль подорвался на фугасе. Дор Николаевич отделался лёгким ранением, маленький осколок застрял в мягких тканях лица. Солдата даже в госпиталь не положили. А чуть позже место ранения начало опухать. В Краснодаре сделали операцию, осколок вытащили и комиссовали Дора Сушкова из армии. В общей сложности он прослужил с 1944 по 1949 годы. И началась для нашего земляка мирная жизнь. Но это уже совсем другая история.
