Вот уже два десятка лет Ейский район считается приграничной территорией. Означает ли это традиционное «граница на замке» – поинтересовался накануне Дня пограничника корреспондент «ПС» Игорь Малахов у начальника отдела (пограничной комендатуры) в городе Ейске Ивана Скоробогатова.

– Иван Анатольевич, в обыденном представлении пограничник – обязательно в дозоре, с собакой и биноклем. Изменились ли сегодня методы службы, техническое её оснащение? И сильно ли оно отличается от того, что используют наши соседи?

– Раньше, действительно, пограничники действовали чисто войсковым способом. Как вы говорите – бинокль и собака… Сейчас подходы иные. Упор делается на работу с местным населением, администрацией. На каждый метр границы бойца ведь не поставишь. Выручают добровольные народные дружины, казачество. Что же касается техники… Если сравнивать с сопредельным государством, то на вооружении украинских пограничников стоят катера «Калкан», оставшиеся ещё от Советского Союза. Наш «Мангуст» их значительно превосходит. На нём постоянно модернизируют силовую установку, навигационные приборы… Есть новые радиолокационные станции. Мобильный комплекс «Окапи» оснащён тепловизорами, камерами видеонаблюдения. Его используют для сбора данных в районе слежения. Так что на недостаток хорошей техники не жалуемся. При этом отмечу, что дозор и бинокль по-прежнему актуальны.

– Пару лет назад украинские браконьеры чувствовали себя у наших берегов в Азовском море вольготно. Неоднократно пытались таранить лодки наших морских инспекторов, легко уходили от преследования. А как сейчас?

– Ситуация меняется, но незначительно. Позиция Украины по-прежнему непонятна, и браконьерство в Азовском море процветает. Вот 21 апреля у села Шабельское инспекторы морской инспекции и пограничники задержали мотобот с четырьмя браконьерами. Я сам был на одной из наших лодок и знаю всё в подробностях. Браконьерское судно было настолько перегружено рыбой, что не помог и мощный двигатель. Они не смогли уйти. Одной тарани в этом мотоботе оказалось почти пять с половиной тысяч голов. Браконьеров передали украинской стороне, и их будут судить по законам сопредельного государства. Ущерб, нанесённый биоресурсам, по оценке украинских коллег, – пятьсот тысяч гривен. В переводе на наши деньги – это, примерно, два миллиона рублей. А неделю назад браконьеров задержали в Керченском проливе. Эти будут привлечены к ответственности по нашему законодательству.

– Отчего такая разница? Одних передали Украине, других оставили у себя…

– Азовское море и Керченский пролив – воды общего пользования. Но браконьеры, попавшиеся в Керченском проливе, ловили рыбу на нашей территории – в Чёрном море, где граница установлена.

– Кого ещё задерживают пограничники, кроме браконьеров?

– В порту ежесуточно оформляется десять-двенадцать судов. Для нас каждое непропущенное лицо – тоже результат. Вот сегодня в город через КПП не прошёл гражданин России, у которого закончился срок действия паспорта моряка. Был случай, когда задержали турка, пытавшегося въехать на российскую территорию по поддельному паспорту моряка Украины. Признался, что документ купил в Турции за две тысячи долларов. Ему присудили штраф в сто двадцать тысяч рублей с выдворением за пределы страны. В прошлом году выявлены факты контрабанды. В одном случае к нам пытались завезти турецкие пилы, в другом – вывозили запчасти для судовых двигателей. Иногда находим наркотики. Немного, приобретённые для личного пользования.

– Предположим такую ситуацию. При досмотре на судне, пришедшем в ейский порт под иностранным флагом, найдена небольшая партия наркотиков. Что будет с их хозяином? Ведь по сути, палуба корабля – это территория другого государства.

– Его в любом случае задержат. Таможенники составят акт. Информацию об инциденте передадут в территориальный отдел ФСБ и наркоконтроль. Далее с задержанным будут разбираться в соответствии с действующими российскими законами.

– Ейский район – приграничная территория. Это каким-нибудь образом ограничивает жизнь и деятельность его жителей?

– На суше никаких ограничений нет. Особый режим есть в Сочи – у границы с Абхазией. А у нас близость к границе ощущают лишь те, кто имеет маломерные суда. Они должны выходить в море с установленных причалов и предупреждать о времени выхода и возвращения пограничные органы.