Книгу, которую сейчас пишет наш земляк, историк и краевед Николай Бельцев (на фото), можно считать итогом его многолетних исследований. И вряд ли кто рассказывает о Ейске с такой любовью, так трепетно и бережно относится к историческим фактам, как человек, чьи корни берут начало в нашем городе практически с дней его основания.

Думаю, материалы, над которыми ещё трудится Николай Владимирович, самое время опубликовать, когда депутаты подняли вопрос о возвращении «славному городу Ейску» (так называет его Бельцев в своих трудах) статуса города. О преобразовании Ейского городского поселения в город Ейск.

Уважаемые ейчане, из пятидесяти пяти лет моей жизни в Ейске тридцать семь лет (не считаю службы офицером в Советской Армии) были посвящены работе в ДОСААФ в должности  председателя, начальника  штаба гражданской обороны города, научного сотрудника  Ейского  историко-краеведческого  музея и в советах ветеранов города и района. Мне, любителю исследовать историю города и района, попали в руки многие архивные документы – порой с совершенно различной оценкой прошедших событий и с разными характеристиками одних и тех же людей. Кроме того, мой отец и его сёстры довольно много рассказывали мне о тех событиях и людях. Также, как и об исторических зданиях нашего города. И стараясь следовать строгой объективности архивных документов, хочу всё же высказать своё субъективное мнение и видение некоторых событий очень сложного и многогранного,  оптимистичного  и радостного, грозного и трагического периода жизни города и его жителей. Того периода, который мы именуем 20-м веком.

Мои предки жили в Ейске на Керченской (ныне Советов) улице, на нечётной её стороне, в третьем от угла с Елизаветинской (ныне Розы Люксембург) доме, за которым и сегодня стоит двухэтажное здание бывшего полицейского управления города, и рядом с прекрасным зданием ейской Городской Думы.

А первый, угловой, дом принадлежал Игнату Ивановичу Дедешко (1843-1890 годы). Его женой была Мария Филипповна – моя двоюродная бабушка, родная сестра моего деда Николая Филипповича Бельцева.  Семьи были большие и очень дружные, в каждой – за десяток детей. Наши дворы соединяла калитка. А лавочки для посиделок в погожие вечера не пустовали.

В канун нового 1900 года, 31 декабря 1899-го, часов в 10-11 вечера мой дед Николай Филиппович и старший сын тогда уже покойного Игната Ивановича, сорокалетний Михаил в беседке во дворе у Дедешко коротали время до праздничного новогоднего ужина, над которым хлопотала женская половина. Новый год – семейный праздник, и каждая семья встречала его за своим столом. Соседи беседовали о разном. Погода стояла сухая и довольно тёплая при почти безоблачном небе. Но неожиданно высоко, в западной части небосклона, стала разгораться широкая тёмно-красная полоса. Они наблюдали её с полчаса, пока не исчезла. Удивлённые необычным явлением, сошлись на том, что это был недобрый знак для наступающего столетия. И разошлись по своим домам, где всё уже было готово для проводов отшумевшего века. И хотя сегодня грамотный метеоролог объяснил бы природу этого необычного явления научно, в последующем все неприятные события наступившего столетия рассматривали в их семьях именно под таким углом.

А тогда за  большим овальным столом уже собралась немалая семья Бельцевых.

Во главе стола в старинном кресле, как уже многие годы, сидела Мария Пет­ровна – моя прабабушка, мать моей бабули Дуни. По правую руку от неё сидели мои дед Николай и бабушка Евдокия. А по левую руку – их дети: Наталья двенадцати лет, Георгий десяти лет, Антонина девяти, Серафима шести и трёхлетний Пётр. Поздравления, воспоминания о приятных семейных событиях, новогодние подарки детям… Потом Мария Петровна осталась с внуками, а мои дед и бабушка пошли продолжить праздновать к Дедешкам.

Первый год нового столетия город Ейск начинал обычной размеренной жизнью. В своей младенческой полустолетней истории молодой порт Российской  империи знал только один заметный рывок при руководстве князя Александра Сергеевича Голицына.

Оценку его деятельности дал атаман Черноморского казачьего войска на Кубани  генерал–майор Рашпиль. В письме наместнику императора на Кавказе князю Михаилу Семёновичу Воронцову о результатах ежегодного объезда населённых пунктов Кубани он написал: «Благодаря неустанному вниманию князя Александра Сергеевича Голицына и похвальному трудолюбию архитектора Ивана Жуковского до настоящей минуты Ейск является на горизонте Черномории светлой звездою».

Однако правители города после князя Голицына не отличались выдающимися государственными способностями. Никто из них не мог похвалиться образованием и природной дальновидностью, пониманием успешной работы материальных и финансовых рычагов для решения задач города и порта. Это были трудолюбивые и, как правило, честные люди, но… без огонька. Они понимали суть пополнения городской казны, но мелкие предприниматели вносили в неё лишь небольшие суммы. А городу нужны были немалые средства, чтобы войти в разряд удобного морского порта. Неоднократные просьбы к кубанским и государственным властям о финансировании важных для порта и города проектов также оставались без ответа.

Но, наконец, судьба улыбнулась Ейску. В 1892 году прибыл в город на должность мирового судьи первого участка Ненашев Василий Васильевич.

Тридцатилетний юрист был весьма активен в общественной  и деловой жизни города и вскоре был избран гласным (депутатом) Ейской Городской Думы. Василий Васильевич прочно вошёл в круг единомышленников в делах развития и совершенствования города-порта. Особенно близкие отношения у него сложились с архитектором Подушко Александром Евсеевичем, автором проектов таких прекрасных сооружений, как нынешнее здание военкомата на улице Ленина, городской дом культуры (по проекту – Народный дом) в центре города и здание серолечебницы. Их дружбу скрепили и родственные  отношения. Сестра архитектора Евдокия Евсеевна вскоре стала женой Ненашева и родила ему четверых детей.

Однако бурная и ответственная деятельность, проникновение в малейшие детали решаемых задач вскоре сказались на состоянии здоровья Василия Васильевича. Сердечные проблемы начали беспокоить Ненашева ещё в 1910 году, и он лечился в столице. Туда же перевёз семью, желая дать детям хорошее образование. А лето они проводили в Ейске.

В 1898 году Ненашев был утверждён в должности ейского городского головы.

К этому времени он уже детально был знаком с экономикой и проблемами города. И перед ним простиралось непаханое поле больших преобразований. Не без его участия в состав Городской Думы пришли способные люди, которые составили надёжную деловую команду. Голова и его соратники понимали, что развитие и благосостояние города невозможны без мощного подъёма экономики, и что главным рычагом этого является морской порт, который к тому времени уже приобрёл популярность. В него заходили суда из Англии, Италии, Греции, Франции, Испании, Дании и Турции. Грузооборот достиг к 1892 году около полутора миллионов пудов в год. Но дальнейший рост морского порта сдерживали мелководность акватории, сложность и дороговизна погрузочно-разгрузочных работ. На строительство нового порта требовалось около миллиона рублей. Таких денег у города не было, а правительство на все просьбы отвечало отказом.

 Ненашеву удалось в 1902-м добиться разрешения на заём в 900 тысяч рублей под залог доходов порта. И 18 февраля 1903 года он подписал контракт на строительство нового морского порта. Руководить строительством Ненашев поручил талантливому инженеру Сергею Егоровичу Палашковскому.

Но не зря же говорят, лиха беда – начало. Используя столичные связи, Василий Васильевич всё-таки добился и государственного финансирования на сумму более трёх миллионов рублей. И в середине июля 1905 года новый ейский порт вступил в строй. Его глубина достигла 12 футов, а к 1910 году увеличилась до 15 футов. Одновременно у причалов нового порта могли стоять под погрузкой до десяти паровых судов. И за полгода через новый порт прошло  около полутора миллионов пудов грузов. Это почти годовой объём перевалки за 1982 год. А в 1909-м только хлебных грузов через порт было отправлено более 7,5 миллиона пудов.

В этом здании заседала городская Дума

 

Возросший городской бюджет обеспечивал расчёты по кредитам и позволял проводить работы по благоустройству города. Однако многовековые и незыблемые законы экономического развития требовали при любых условиях не сидеть сложа руки, любуясь достигнутым, а искать новые формы и пути совершенствования деловой жизни. Сама жизнь диктовала это.

Сдерживающим фактором для порта стало отсутствие эффективных подъездных путей. Гужевой транспорт уже не обес­печивал подвоз грузов в нужном объёме. Дрогали (ломовые извозчики), державшие в городе до восьми тысяч лошадей, не обеспечивали необходимый подвоз. А новая железная дорога от Владикавказской ветви до Новороссийского порта, построенная в 1888-м, приводила к спаду потока кубанского зерна на Ейск.

Около тридцати лет городские власти безуспешно пытались решить проблему строительства железной дороги к Ейскому порту. И только Ненашеву удалось добиться в 1908 году разрешения Государственного Совета на образование акционерного общест­ва для строительства железной дороги Ейск–Сосыка. Ненашев считал, что контрольный пакет акций должен принадлежать городу. И это был первый в России опыт подобного размещения городских денег.

Кроме Ейска, акционерами железной дороги стали пять станиц на пути к городу. Руководить строительством пригласили уже известного ейчанам Сергея Егоровича Палашковского. Дорогу построили рекордно быстро. Последний – 133-й – километр путей был уложен в марте 1910-го. А 11 июля 1911 года состоялось торжественное открытие железной дороги, которое стало большим городским праздником. Ейский морской порт получил весомую поддержку, а город – железнодорожное сообщение с Россией. Теперь городская казна гораздо энергичнее пополнялась прибылями порта и железной дороги. И это время можно считать началом «золотого века» в истории города Ейска.