Наталия ЩЕЛУПАНОВА.
Почему в нашей стране, где по закону сироты должны получить жильё, они
его не получают, живут часто где попало или, не дожидаясь его, попадают
на скамью подсудимых, а получив, не могут воспользоваться? Почему
становятся заложниками бюрократической системы и формального подхода к
их судьбам? «ПС» рассказывала о судьбах детдомовских девчонок
(«Особенности национального сиротства», «Сиротский угол»). Вот ещё одна
сиротская судьба.
Моя собеседница – юная, с лучистыми глазами и робкой улыбкой.
Анастасия Ефременко сирота. За свои двадцать лет повидала немало. Полуголодное детство. Пьяные родители, заношенная одежда с чужого плеча. Потом приют, суд о лишении родительских прав, внезапная смерть матери, детский дом…
Пока девочка жила в детдоме, дом, где жили папа и мама, стоял пустой. Отец стал пить ещё сильнее и бродяжничать, пропадал на несколько месяцев. Кто-то растащил скудную мебель и вещи. Через несколько лет опустел и сам дом. Этот дом в посёлке Октябрьском так и стоит полуразрушенным: с выбитыми окнами и покосившимися дверями.
В своё время крышу над головой родители Насти получили от местного колхоза. Были на хорошем счету на производстве. Мать работала на октябрьском кирпичном заводе, отец – квалифицированный шофёр, местная знаменитость. Многие помнят его как отличного футболиста. Сначала рюмки были только по праздникам, потом – по выходным, после работы… Дальше сработала мина замедленного действия. Семейный алкоголизм. Родители забросили своих детей. Брат Насти попал за решётку. Однажды Настю отправили в летний лагерь на базе камышеватского приюта. Смена закончилась, но за ребёнком никто не приехал. Девочке было 10 лет.
Повзрослев, Настя детский дом, да и профессиональное училище вспоминает с благодарностью. Там была хоть уверенность в завтрашнем дне. Пусть не очень сытом и свободном. В 2004 году, после суда о лишении родительских прав, за Настей постановлением главы района закрепили жильё. Сразу после окончания учёбы в училище девушка должна была вернуться в родительский дом. Только органы опеки забыли уточнить, кому на самом деле принадлежит домовладение.
Из-за пьянства матери договор о приватизации жилья не был зарегистрирован в органах юстиции, как это положено. Поэтому юридически сделка не состоялась, дом так и остался собственностью ЗАО «Октябрьское». После окончания училища Анастасия Ефременко обратилась в квартирно-правовую службу о постановке её на учёт как сироты, нуждающейся в жилье. «Мне отказали, ткнув в постановление, что жилище у меня есть», -рассказывает она. Девушка метнулась в посёлок. Пришла к главе поселения. Он посмотрел документы и сказал: дом – собственность местного предприятия и нет никаких оснований пускать туда девушку. Да и собственно жить там невозможно – дом полуразрушен.
А как тогда органы опеки следили за исполнением постановления о закреплении жилья? Ведь согласно этому документу они должны были проводить обследование жилья, составлять соответствующие документы. И если жильё пришло в негодность, то должны быть составлены акты. Ничего подобного уполномоченным органом сделано не было. Настя обратилась в управление по вопросам семьи и детства. Но там только развели руками. Записалась на приём к главе Ейского района. «Но перед самым входом в кабинет её перехватили сотрудники управления, привезли к себе. На столе у руководителя лежало то самое письмо-обращение к главе», – рассказывает Алексей Гузик, гражданский муж Насти. После этого девушке предложили прописаться в общежитии на Пионерской. Дальнейшие походы по инстанциям результатов не давали. По документам крыша над головой у неё есть. Точка!
Здесь с девушкой приключилась ещё одна беда. Умер бродяга-отец. Родственники отказались его хоронить. Все затраты легли на плечи девушки. Когда нужно было одеть покойника, приехали к его престарелой матери за помощью. Та вышла, вынесла старенький пиджачонок со словами: «Он тоже денег стоит».
– Не знаю, что было бы со мной, если бы не Лёша. Мы давно вместе. Вот и дочурка у нас подрастает. Я сама не смогла бы ходить по всем этим чиновничьим кабинетам. Руки бы давно опустились. Это он везде отстаивает мои права, – говорит Настя. Хотя молодому человеку не раз давали понять, что он никто и указывали на дверь.
Отчаявшись, Настя написала жалобу в ейскую прокуратуру. Там подняли все документы, провели проверку. «Налицо формальный подход органов опеки к ситуации Анастасии Ефременко. Когда готовили постановление о закреплении жилья, не уточнили его принадлежность, – прокомментировал результаты проверки Сергей Пономарёв, заместитель ейского межрайонного прокурора. Несколько недель назад прокуратура подала иск в отношении районной администрации и управления по вопросам семьи и детства о предоставлении жилого помещения. В суде прокуратура будет добиваться отмены постановления.
Через суд приходится решать свой квартирный вопрос десяткам бывших детдомовцев. Они ждут, с надеждой всматриваясь в своё будущее. Законы есть, их надо реализовывать и тогда ни один ребёнок не будет забыт или брошен. Слова и дела – вот что нам всем сегодня необходимо, но второе – больше.
В нашей стране насчитывается более 800 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей. После Великой Отечественной их было 680 тысяч.
Сегодня льготное право на обеспечение жильём имеют 1621 житель края из числа детей-сирот (из них 135 – в Краснодаре), ещё 757 человек получат его после завершения обучения в вузе или сузе, возвращения из армии.
2/3 детей-сирот в России попадают под разряд «социальные», то есть ставшие сиротами при живых родителях.
До конца 2011 года около 500 кубанцев из числа детей-сирот обзаведутся своими квадратными метрами. На это из краевой казны выделено более 484 миллионов рублей.
