Неслучайные встречи

Я никогда не жила без мечты, даже спонтанной. Плохо одно – до старости лет всё не могла запомнить, что наша жизнь далеко не бесконечна. И что в ней надо обязательно хоть немного любить себя и мечту.

Так она, жизнь, и текла у меня с переменным успехом – работа, родина, семья, племянники после смерти сестры, родители (мир праху их), друзья и предатели… В общем, мелкие радости и тяжёлые потери.

Кусочки покоя при этом я всегда находила в стенах Иоановского ставропигиального женского монастыря у речки Карповки, что в Санкт-Петербурге. Вместе с моей сердечной подругой, настоящей петербурженкой Татьяной, мы бывали здесь на службах, с другими верующими из многих мест России у гробницы батюшки Иоанна Кронштадтского мысленно обращались к нему со своими скорбями, ставили свечи за здравие, упокой родных и близких. И кто бы мог подумать, что через несколько лет на станции Карпогоры, что в Архангельской области, я попрошу благословения у отца Николая из этого монастыря на святое дело – участие в крестном ходе для освящения фундаментов на месте будущих часовен, посвящённых Божией Матери. Эти часовни в девяти населённых пунктах Сурского поселения должны образовать пояс Богородицы, объединить места её зримого присутствия на родине святого праведного Иоанна Кронштадтского – Суре благословенной.

В одной из книг ранее прочитала: «Встречи, которые посылает нам Бог на нашем жизненном пути, не случайны. Они нужны и нам, и тем, с кем сводит нас Господь на стезях наших земных странствий». Так, Сура, а затем Соловки, стали очередными дорогими станциями на карте моей беспокойной жизни.

 

Сура у речки Сура

После дальней дороги даже белые ночи не стали недругами для крепкого сна. А утром, выглянув из оконца нашего тёплого пристанища, я так и ахнула: через дорогу, как на виденной фотографии, смотрел на меня построенный в 1886 году Дарьин дом, родной сестры Иоанна Кронштадтского, в замужестве Малкиной. И солнце было такое яркое, но не обжигающее, и селяне приветливые, и детишки уважительные, и храм на горке звал к себе куполами… Северный кусочек нашей общей родины – Сура.

«Прозвание такое село получило по тому же имени реки Суры, при впадении её в речку Пинегу, приток Северной Двины, в Архангельской губернии. Маленькое село было глухим и уединённым уголком… Не будь отца Иоанна, никто из нас никогда не услышал бы об этом имени. Недаром говорится, что не место красит человека, а человек место».

Подтверждение тому год 2015. В международных юбилейных торжествах, в связи с 25-летием со дня канонизации Русской Православной Церковью святого праведного Иоанна Кронштадтского в Суре, участвовало множество священнослужителей и гостей – представителей храмов, монастырей, часовен, гимназий, приходов, братств, сестричеств и иных православных организаций, посвящённых Иоанну Кронштадтскому во всём мире.

Напомню, что отец Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергеев) родился в 1829 году в бедном северном селе (Суре), где несколько столетий служили Богу его предки. Несмотря на крайнюю нужду семьи, он получил высшее духовное образование. До самой кончины прослужил в Андреевском соборе Кронштадта. Антон Чехов так писал о батюшке: «Это был пастырь и молитвенник, на которого с надеждой были обращены взоры всего народа».

Радость души

Сёла Пахурово, Слуда, Холм, Марково, Прилук, Горушка… В небольших населённых пунктах благотворители (все они уже определены) построят храмы или часовни икон Божией Матери Иверской, Владимирской, Державной, Феодоровской…

Для чего? Для кого? Думаю, для возрождения милых поселений, часть которых может похвастаться только брошенными родительскими домишками. Для девочек, которых в доме Дарьи Малкиной скоро будут учить уму-разуму для взрослой, исторически поморской жизни. Для маленького Арсения, который с бабушкой и безработными соседями выживает в покосившейся двухэтажной деревянной избушке. Это нужно и молодому талантливому архитектору из Карелии Сергею, по проектам которого всё случится, даст Бог.

А вот в Засурье уже построена часовня иконы Божией Матери Казанская. И стояла она между прочными военными палатками, где под присмотром бравых отцов-командиров проводили лето в православном лагере ребята из разных городов. И какой концерт устроили они в день сменного прощания. Искренние стихи, песни, музыка. А самое главное, здесь все они поняли, что семья, братство – это сила.

Так быстро пролетела неделя в Суре. Запомнилась и общая молитва в восстанавливаемых храмах, послушание на сенокосе в помощь женскому монастырю, гостевое чаепитие, этнографический музей в родовом жилье одной селянки, прохладная живительная вода из источника Николая Чудотворца… Навсегда останутся в памяти яркие цветы и ряды ещё неубранной хозяйской картошки, речка Пинега с вечерним полчищем комаров, не закрытые, а просто припёртые палочкой входные двери домов, немногочисленные северные коровки и банька на дровах, благодатная тишина святого места и, конечно же, новые друзья из Питера во главе с Александром из православной монастырской общины «Радость души». А разве можно забыть разговоры с экскурсоводом музея Иоанна Кронштадтского Ниной Кривицкой и её сыном отцом Алексеем – продолжателями рода Дарьи Малкиной?

Церковь –

это корабль

«Наконец-то я увидел истинно русскую святую землю. Здесь то одиночество, от которого нет желания бежать. В монастыре спокойно, нет тяги к громким поступкам, хочется раствориться и жить в гармонии с этим миром. Я впервые в жизни понял сам и увидел у других счастье слёзной молитвы. Ты понимаешь, что вокруг тебя Бог, а остальное становится едва заметным, дополняющим эту гармонию чувств. А какое доброе и тёплое отношение насельников к нам. Я обязательно сюда вернусь». С благодарностью подпишусь под каждым словом незнакомого мне паломника, потому что на себе испытала притягательную силу и красоту Артемиево-Веркольского мужского монастыря. «Стоит он на высоком угорье, внизу течёт красавица Пинега. А вокруг простираются сосновые боры».

Село Веркала – родина знаменитого русского писателя Фёдора Абрамова и святого праведного отрока Артемия. Монашеская жизнь началась здесь ещё в 16 веке. По всей России монастырь знался как уголок любви и трудолюбия. С 1991 года обитель, разорённая вандалами 1918 года, восстанавливается всем миром: помощниками из северных пинежских деревень и посёлков, Архангельска, Северодвинска, Москвы, Питера…

Журналист Людмила Соснина провела нас по великолепным, обиженным революционными глупцами, православным строениям. Все мы восхищались тем, что в далёкой северной глубинке люди смогли построить такой великолепный монастырь, и искренне стыдились деяний богоборцев, которые сжигали иконы, сбрасывали колокола, оскверняли храмы… Да разве только здесь?

Вот почему справедливы сказанные когда-то слова схиигумена Саввы – духовного пастыря Псково-Печёрского Свято-Успенского монастыря: «Церковь – это корабль на море. Если с корабля сорвался – погиб, а пока на корабле – море не страшно». Насельники и жители Верколы с благодарностью помнят и праведные дела вдовы Фёдора Абрамова – Людмилы Владимировны, которая немало сделала для того, чтобы в монастыре началась монашеская жизнь.

Молитва у раки с мощами святого отрока Артемия. Фотография на память с настоятелем монастыря митрополитом Архангельским и Холмогорским Даниилом и снова – в путь. Ещё одна остановка в Карпогорах – на подворье Веркольского монастыря. Скажу одно: иван-чай, который здесь готовят кропотливо и с молитвой, всегда лечит душу и здоровье моих друзей. Спасибо за всё, ведь благодарность – это тоже счастье.

Южнее Полярного круга

Тёплый летний день в Архангельске. Я сижу на набережной Северной Двины у храма Успения Божией Матери около часа и слушаю перезвон его колоколов. Если верить специалистам, он издревле лечебный, а звонарь был очень талантливым. И мне показалось, что пришла я сюда в этот час неслучайно, и этот православный концерт, как напутствие в новую дорогу – на Соловки.

Когда вернулась с берегов Белого моря домой, «охи» друзей и знакомых были прямо противоположными: «Зачем туда поехала?» и «Какая ты молодец, что побывала там!» Действительно, зачем?

Сначала – приманка для туристов: «О каких бы вехах в истории северо-западных территорий не шла речь, просвещённый человек всегда вспоминает Соловки. Уникальная природа, потрясающая архитектура, богатство северной флоры и фауны, национальная святыня, множество археологических памятников, Соловецкий лагерь особого назначения… Всё это Соловки».

Будет интересно узнать и увидеть, что на Соловецком архипелаге более тысячи археологических комплексов, среди которых самое крупное на европейском севере России языческое святилище, культовые и погребальные сооружения II-I тысячелетий до нашей эры. На Соловках зафиксировано около 30 лабиринтов и более 1100 иных валунных сложений. В состав архипелага входят свыше ста островов. Каждый уголок соловецкой земли, её древние храмы, инженерные сооружения, скиты и пустыни, лесные тропинки и озёра, ботанический сад, не перестаёт притягивать путешественника. Соловки – это гордая православная память и неутихающая боль за 165 километров южнее Полярного круга. И ещё среди морей, омывающих берега нашей страны, меньше Белого лишь Азовское море. Но только в Белом можно наблюдать приливы высотой до десяти метров.

Однако справедливости ради приведу и особое мнение неординарного, по словам коллег, Сергея Морозова (мир праху его). На сегодняшний день насчитывается четыре выхода в свет его труда «Постижение Соловков» – своеобразного пособия для пытливого путешественника. В 2006 году по мотивам этой книги был снят документальный фильм «Соловки историка Морозова». Так что же тревожило Сергея на его «духовной» родине? Цитирую: «Наиболее заинтересованные и достойные люди едут на Соловки от глубокой душевной заботы, для серьёзного духовного труда. Туризм на Соловки в его теперешнем виде – это профанация идеи Соловков, дискредитация русской культуры. Вообще понятие туризма, в особенности массового, совершенно неприложимо к Соловкам. Это оскорбление святыни и памяти жертв большевистских репрессий». Осмыслим, задумаемся.

Продолжение читайте в следующий четверг.

Наталия Малкина.