Еще раз о Бальзамихе

Попытки найти достоверные сведения о том, что из себя представляло подземное поселение, существовавшее на месте нынешнего центра Ейска, пока остаются на уровне предположений. Не уважаю «краеведов»–фантазёров. Поэтому те крохи сведений, которые мы имеем об этом сегодня, не стану называть «неопровержимыми доказательствами». Позволю себе лишь поразмышлять об этом.

Первое, что нужно принять к сведению. Историки неоднократно писали, что на месте современного Ейска в XIV веке было поселение Бальзамиха. А ведь название всегда даётся осмысленно. Либо в честь его основателя, либо по особым приметам и предназначению этого места. В нашем случае это производное от греческого слова «бальзам» – эфирные масла и смолы, облегчающие боли и спазмы мышц. Воины и спортсмены, моряки и шахтёры всегда ценили по достоинству эти вещества.

Второе, что следует учитывать, примерное время возникновения этого стана, поселения. Признаков большого города в нашем случае нет. Торговля и обмен продукцией вели к образованию факторий, постов, переправ. Так, достоверно (документально) известно, что ещё в 1266 году Генуэзская республика договорилась с правителем Крыма Менгу–ханом о выделении земли на Южном берегу Крыма. И у Кафы, вырос генуэзский центр торговли. Итальянцы энергично осваивали Кавказ, двигаясь через Матрегу (Тамань) до Сухуми (Себастополис). В Приазовье они обосновались в Тане (у устья Дона). И на пути в Танаис по мелководному, но довольно коварному Азовскому морю, где волна бывает непредсказуемой, имелось единственное безопасное место в гавани на оконечности Ейской косы. Это был удобный, почти замкнутый «ковш», способный вместить до пятидесяти судов того времени. Волны бились о ракушечный берег «ковша», притом что внутри него было довольно спокойно.

А рядом с «ковшом», у будущей Глафировки, был торговый причал, по глубинам позволявший судам подходить ближе, чем на четверть мили. Многие суда оставались здесь и на зимовку. И, скорее всего, место будущей Глафировки (а не место будущего Ейска) было одним из торговых центров на пути от Кафы до Танаиса. Но всё же, в сравнении с Танаисом, Глафировский причал можно было считать «торговой мелочью». Хотя ведь Бальзамиха и все производные слова в исторических исследованиях говорят о былой значимости этого места на возвышенном берегу – там, где кончался знаменитый Чебаклейский овраг и где сегодня расположены парк Горького, 2-я школа, санаторий.

В 1847 году при поиске лучшего места для порта на южном побережье Азовского моря сюда, на место будущего Ейска, был прислан картограф – капитан Генерального штаба России Фалькенгаген, прикомандированный к Черноморскому казачьему войску. Хорошо образованный австриец должен был представить атаману Рашпилю план Ейской косы и не достроенной генерал-фельдмаршалом Румянцевым крепости Ханский городок, предназначавшейся крымским ханом Шагин-Гиреем на случай его свержения в Крыму. Но обстановка изменилась, нужда в крепости отпала. И, недостроенная, она осталась украшать окрестности своими крутыми валами. Территории внутри обвалования в 1848 году как раз и отдадут под портовый город Ейск.

А пока капитан Фалькенгаген обходил вместе с землемером Ейскую косу и площадку окопа (первая территория города Ейска) и чертил план. К нему он приложил пояснительную записку, в которой были упомянуты и два круглых бассейна, находившихся на будущей городской территории. Они были выложены камнем и напоминали капитану бассейны фонтанов в европейских городах. О них Фалькенгаген и упомянул как о предполагаемых фонтанах. Но ведь на площади выше уровня морской воды на 20-25 метров сооружать фонтаны было бы утопией! В те времена, чтобы работал фонтан, нужно было поднять воду выше чаши на 5-10 метров. Значит, в общей сложности, на 30-35. А это совершенно не нужное кочевнику занятие. Так что предположение о фонтанах вряд ли себя оправдывает. Тогда что же это было?

В сорока километрах отсюда находилось широко известное кочевым татарам Ханское озеро. Его фантастические целебные свойства использовали все кочевники. Узнали об этом и экипажи кораблей, идущих в порт Танаис. Служба у моряков нелёгкая. Ветер обдаёт то тёплыми, то ледяными брызгами морской воды. Руки, ноги, поясница частенько давали о себе знать. Так и образовался стихийный «санаторий», где ванны и грязевые аппликации принимали все страждущие, и это снимало боли. А грязь сюда привозили с Ханского озера.

Моряки с проходящих судов помогали энтузиастам–целителям всем, чем могли. И камнем для больших чаш («фонтаны» Фалькенгагена) и жилых ниш в теле оврага, и товарами для быта. «Бальзам на тело» приобрёл у моряков большую популярность. И лишь с упадком торговли в Танаисе и Азове лечебница исчерпала себя, и чаши лечебных ванн оставались загадкой для потомков, осматривавших территорию будущего города.

Имеющиеся там же жилые ниши впоследствии использовали в период прохода рыбы на нерест многочисленные рыбаки, в том числе и запорожцы из Сечи. А кому не хватало этого, в общем-то, довольно сносного жилья, те рыли ниши в теле оврага дальше и дальше. Эти благоустроенные, одетые камнем ниши – подобие тех, что мы встречаем в музейном комплексе Танаис – были устроены в самом конце оврага, где его глубина достигала четырёх-пяти метров. Это давало возможность делать входы в двух метрах от дна оврага, дабы в проливные дожди помещения не затапливало.

В архивах Италии наверняка найдутся документы, раскрывающие значение слова «бальзамиха». Тогда как искажённые варианты этого слова лишь уводят в сторону от истины. Так же, как название Чебаклейского оврага. Кроме простого и ясного «чебакле», существует около двадцати исковерканных в разговорной речи вариантов! Но мы и сегодня знаем, что «чебак» – это очень крупный, очень жирный лещ с кроваво-красными прожилками. Откуда же, спросят доморощенные «профессора», слог «ле» в конце? Отвечу, что из Приднестровья. Там местность, богатую камышом, называли «камышле». Так же, как называли «громокле» местность, где очень часто гремели грозы. Если отбросить весь разговорно-бытовой «мусор», станет ясно, что опорным в исторических исследованиях всё-таки является слово «бальзам», который накладывали на места суставных и мышечных болей. Мы и сегодня возим этот «бальзам» с Ханского озера и применяем его в санатории «Ейск».

Поэтому пора бы прекратить всякого рода домыслы о протяжённых подземных ходах в Ейске. Да, есть подобные ходы для аварийного выхода из подвалов православных храмов города. Но они имеют небольшую протяжённость. Известны, хотя ещё и не исследованы, такие ходы в подвалах Михайло-Архангельского собора, бывшей Новопокровской церкви и школы № 5. Они могут быть и в других храмах дореволюционной постройки. Но пока что остаются лишь фантомами. Их нужно бы пройти метр за метром, получив на это соответствующее разрешение в мэрии. А после нанести на ориентированную схему и доложить главе города. Только тогда можно будет писать достоверные статьи об этих открытиях.

Николай Бельцев, краевед.