Второй по времени основания в портовом городе Ейске стала Михаило-Архангельская церковь на Михай​ловской площади (сейчас парк Горького). Посвящена она была святому покровителю Михаила Семёновича Воронцова, почитаемого ейчанами основателем города. Первый ейский историк протоиерей Тимофей Стефанов так описывал тот храм: «Церковь покрыта железом; выкрашена изнутри и снаружи масляною краскою, вместимостью довольно простор​ная. Освящена в мае 1858 года настоятелем Черноморской Екатерино-Лебяжской пустыни архимандритом Никоном».

Но скромный наружный вид церкви, пишет историк, побудил ейчан приступить к постройке более просторного храма Божия. И в 1860 году здесь же начали строить каменный собор во имя Святого Ар​хистратига Михаила. Пятиглавый собор был спроектирован в византий​ском стиле. Его гранёные купола гордо устремлялись вверх, как бы паря над основной постройкой. Тимофей Стефанов писал: «Даже во всём Кавказском крае нет обширнее этого собора, который служит во благо и спасение душ…».

Подряд на строительство храма получили ейские мещане Камышов и Дубен​ский. Для строительства использовали кирпич ейского производства и камень из керченских каменоломен. А для укрепления оконных и дверных проёмов – железо. Размеры храма были в длину 15,8 метра, в ширину – 10,6, высота – 15,8 метра. Стоимость собора составила более 150 тысяч рублей серебром. Впоследствии к храму достроили высокую колокольню, на ко​торую подняли восьмитонный колокол.

В 1865 году строительство собора на средства «ейского городского общества» было завершено. Боковые пределы были освящены в честь Успения Богоматери и апостола Иоанна Богослова. Причт собора вклю​чал протоиерея, двух священников, диакона и трёх псаломщиков. На средства собора содержалась церковно-приходская школа. В 1910 году собор насчитывал более девяти тысяч прихожан.

В 30-х годах прошлого столетия все ейские церкви были стёрты с лица земли. Был разрушен до основания и храм Михаила Архангела. Напоминанием о нём осталась церковная сторожка, о передаче которой в ведение общины прихожане стали хлопотать в начале 90-х. Была создана церковная община, которая стала добиваться возврата в её ведение чудом сохранившейся церковной сторожки – в ней располагалась детская библиотека. По причине недостатка финансирования и из-за полного обветшания и частичного разрушения здания к 1995 году библиотека была закрыта. И наконец, в 1996 году состоялась передача «останков» сторожки в ведение церковной общины Михаила Архангела. Началась её реконструкция и превращение в собор. Уже в 1997-м по благословению митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора в возрождённом храме начались регулярные богослужения.

Но не только храм притягивает ейчан. Приходят к нему просто прогуляться родители с детьми, пенсионеры и влюблённые пары. Приходят всей семьёй полюбоваться прилежащим к храму тихим уголком природы, который многие ейчане называют райским. Здесь отражает небо зеркало пруда, над которым радугой – резной деревянный мостик. Там можно постоять, облокотившись на перила и позабыв о догоняющих одна другую повседневных проблемах. Уж так сложилось, что пернатые навевают нам размышления о том, что существует вне земной, обыденной нашей жизни…

Все мы – Божии создания, и жизнь любой божьей твари, будь то птица или зверь, рыба или пчела, бесценна. И Бог оказывает покровительство не только человеку. Поэтому так органично вписался в окружение Храма отдохновенный уголок. А ещё здесь кормят, лечат и ухаживают за множеством пернатых. Это водоплавающие, куры декоративных пород, фазаны, павлины, множество певчих птах. Здесь обитают также белки, кролики и даже бараны. Всё это существует и живёт неустанными заботами Юрия Кузьмина, известного читателям как инженер лесного и … лесопаркового хозяйства (он пономарь храма). Ему помогают трудник Иван и церковный староста Игорь.  

 В один из подаренных поздней осенью пригожих дней я, как и многие другие, отправилась сюда за отдыхом и душевной гармонией. И услышала от Юрия про  обитающих здесь птиц много интересного.  Вот на пруду покачивают шеями три величавых лебедя. Всех подранками принесли сюда охотники. Назвали птиц Людмила, Любовь и Роман (как настоятеля храма). «Людмила, – рассказывает Юрий, – у нас  появилась первой и долго не могла смириться с подселением другой лебяжьей пары. Ведь лебедь — птица территориальная». Для Юрия, в отличие от нас, все лебеди неповторимы, узнаваемы. Людмила – с жёлтым клювом – американский лебедь кликун, и шея у неё высокая, прямая. А два другие – лебеди-шипуны. Клювы у них красные с чёрными надклювьями на переносицах.  Но главное отличие – шеи у шипунов грациозно изогнуты.

 Замечаем: взрослые, пришедшие с детьми, достают из пакета печенье и бросают кусочки в пруд. Утки-кряквы – их скользит по глади множество – жадно хватают угощение. Юрий останавливает забаву. Обращает внимание на плакат, запрещающий посетителям кормить птиц. «Но за всеми не уследишь, – вздыхает. – А потом мы лебедей и уток лечим, и часто они погибают от такой «любви».  Наши водоплавающие – птицы зерноядные. Кстати, это одна из причин, по которой мы не можем бесконечно принимать принесённых к нам бакланов. Их ведь кормят только рыбой, и они сильно загрязняют пруд».

Весной в вольерах возле храма – птичье пенье, трели, щебетанье и чириканье. Это развесёлые вьюрковые, многочисленное семейство мелких птиц — вьюрки, чижи, щеглы, зяблики, зеленушки, коноплянки, снегири, дубоносы… А этого дрозда подобрали на дороге, расшибся о стекло автомобиля. Вдруг замечаю, казалось бы, обычного скворца. Точнее говоря, скворчиху Пашку. Спасли птенцом, когда меняли крышу дома. С тех пор поющая скворчиха Пашка живёт в вольере, лишь когда тепло. А на зиму переселяется к Юрию домой. При этом, заселяясь, Пашка кричит хозяйке «привет!». И момент для своего приветствия выбирает до того уместный, что невольно задумаешься о знаниях, которые нам, быть может, просто не даны. О том, что чувствуют и мыслят наши братья младшие. А может, и не младшие… Ведь как сказал известный американский писатель-натуралист Генри Бестон, «нельзя к животным подходить с человеческой меркой. Их мир старше нашего и совершеннее, и сами они – существа более законченные и совершенные, чем мы с вами. Животные – не меньшие братья и не бедные родственники, они – иные народы, вместе с нами попавшие в сеть жизни, в сеть времени. Такие же, как и мы, пленники земного великолепия и земных страданий».

Пока Юрий угощает Пашку прямо с руки жучками-червячками, в вольерах продолжается своя, другая жизнь. «Ниже ярусом» вышагивают три полные достоинства павлина. Обращает на себя внимание элегантный серый журавль. Щеголяют ярким оперением фазаны. Впрочем, можно ещё поспорить, кто наряднее – они или похожие на расписные игрушки утки-мандаринки. Спешим заснять. Но нашу «фотосессию» внезапно прерывает громогласное «кукареку!». И всё внимание уже на петуха.  Певец породы орпингтон, когда приносят курам корм, уведомляет: «Я здесь главный!» Но мы-то знаем (Юра выдал), что «главный по вольеру» – его более мелкий собрат породы феникс. Мал золотник, да дорог – сразу вспоминаю. Впрочем, оба петуха – «гусары» и красавцы.  А вокруг, на загляденье публике, разгуливают куры – крапчатые, миниатюрной породы себрайт и хохлатенькие голландские под предводительством наихохлатейшего петушка. Кстати, Юрий забирает из вольера только что снесённые яйца и при мне передаёт их в трапезную матушке Серафиме. Кажется, теперь догадываюсь, отчего здесь вкуснейшая выпечка.

Десятков шесть пернатых (во время гнездования намного больше) – под попечительством орнитолога-любителя Юрия Кузьмина и его помощников. Так повелось, что птицы связаны для нас с душой. Созданья Божии — другого слова и не подберёшь – любуюсь на рассевшихся по ветке белых голубей. Хотя… не только птицы обитают здесь. Едва успеваю взглядом за пушистым рыжим хвостом – «летает» по вольеру белка. И есть у Юрия мечта вселить ещё десяток белок. «Потом и в парки можно будет выпускать. Живут же в Краснодаре. Ейск ничем не хуже!» – убеждает.

Приходят в райский птичий уголок оттаять сердцем, глотнуть отдохновения от суеты и, как бы пафосно ни прозвучало, почувствовать и пережить гармонию всего сущего. «Мама, пойдём в зоопарк!» – тянет за руку малыш. «Только это не зоопарк, а что-то гораздо большее, – говорит мне Юрий. – Придут вот так родители порадовать ребёнка, и даже тот, кто, может, и не собирался в храм, зайдёт поставить свечку… И сам того не ведая, прикоснётся к тому, что выше и важнее обыденной жизни. И, очень может быть, захочет вернуться сюда ещё и ещё раз».

Татьяна Шекера