Наталья ЛАПШИНА.
Уже больше полугода взрывные волны от утилизации боеприпасов на Копанском полигоне вызывают столь же мощное возмущение жителей близлежащих станиц и посёлков. Оно и понятно: от взрывов в некоторых домах появлялись трещины, вылетали стекла и падали люстры. О спокойной жизни тут и не помнят, зато привыкли к тревожному ожиданию – будет трясти и неизвестно, чем это закончится.
Несмотря на работу военной прокуратуры и комиссии Северо-Кавказского
военного округа в станице Копанской, результатом которой стало
уменьшение мощности взрывов, о чем мы писали в начале месяца («ПС» за 9
декабря), ситуация не улучшилась. Телефоны глав поселений по-прежнему
разрывались от звонков после каждого взрыва. В прошлый четверг, 15
декабря, после вечерней «бомбежки» ситуация накалилась до предела.
Требовалось срочно принимать меры.
В результате очередного нелегкого разговора главы поселения Татьяны
Козицкой со старшим подрывной площадки подполковником Николаем Ямковым и
руководителем программы по утилизации боеприпасов полковником Бахтияром
Набиевым, стороны сошлись на необходимости беспрецедентной акции.
Впервые было разрешено допустить на территорию полигона всех
заинтересованных лиц, чтобы они могли воочию убедиться в количестве
закладок и решить, наконец, какие взрывы население согласно терпеть.
Ведь программа по утилизации боеприпасов рассчитана еще, как минимум, на
год.
На военную «экскурсию» собрались представители Ейского и Каневского
районов: Татьяна Козицкая взяла с собой Людмилу Егорову – одну из
пострадавших от взрывов станичниц, начальник отдела районной
администрации Алексей Буглак и депутат Привольненского сельского
поселения Каневского района Виктор Сердюк со своим помощником.
Подъехал военный тяжеловес «Урал», на другой машине добраться на полигон
практически невозможно, и мы стали загружаться. Женщинам уступили
кабину водителя, мужчины полезли в кузов. Ну, в путь! Погода в этот день
выдалась сырая, то и дело моросил дождь. За станицей девятитонная
машина медленно «поползла» по черноземно-глиняной каше, в которую из-за
дождя превратилась дорога. Главное, попасть в колею и вовремя схватиться
за поручень! Дорога в тридцать минут кажется вечностью, но вот вдалеке
виднеется палаточный лагерь.
Приехали! Рота уничтожения боеприпасов 205 ОМСБР. Вместо своих ботинок
мы получили военные резиновые сапоги 43-го размера. Ногам сразу стало
холодно и свободно, но что поделать, наша обувь поездки на полигон
просто бы не пережила.
Опять забираемся в вездеходный «Урал», следующий пункт назначения –
полигон. Проезжаем склад боеприпасов. Следом в окне мелькают два
небольших сооружения, как оказалось, это подрывная станция с той самой
пусковой кнопкой и блиндаж, построенный из ящиков с землей, куда
прячутся во время взрывов.
На авиационном полигоне «Кущевский» мишенном поле «Копанское», так
называется это место официально, нас встречает подполковник Ямковой.
– Ходите осторожно, смотрите под ноги, – предупреждает Николай
Владимирович. – Кое-где валяются остатки уничтоженных боеприпасов, они
по-прежнему взрывоопасны. Мы регулярно ловим здесь охотников за
металлом. Чаще всего к нам захаживают из Копанской.
Сегодня в планах шесть контрольных взрывов боеприпасов разного калибра и
разной мощности. Он подводит нас к первой закладке из пяти снарядов,
каждый из которых весит не менее 130 килограммов, общей мощностью,
примерно, 80-90 кг в тротиловом эквиваленте. Сапоги по щиколотку утопают
в грязи, моросит дождик. Идем к следующей закладке, по ходу забрасывая
нашего «гида» вопросами. На поле вырыты ямы. Сейчас они заполнены водой,
и 33 снаряда общей мощностью 120 кг в тротиле уложили на краю
котлована, а в сухую погоду снаряды укладывают на дно ям, что
способствует заглушению звука.
– Возле лагеря стоит будка со стеклянными окнами, раньше там сидел
сторож. Все стекла целы, ни одной трещинки, хотя ямы, в которых мы
взрываем, напрямую выходят на лагерь, – рассказывает Ямковой. – Как
отзовется взрыв – во многом зависит от погоды, от направления ветра и от
места закладки. К тому же, вблизи поселений практически нет
естественных преград – лесополос и земляных валов. Нельзя сбрасывать со
счетов и заболоченную местность, окружающую полигон. Все это
способствует более дальнему распространению ударной волны как по
воздуху, так и по земле.
Слушать взрывы мы будем уже за километр отсюда, из блиндажа.
Ввысь летит красный световой сигнал «приготовиться», его запускают за 5
минут до взрыва. Непосредственно перед командой «пуск» запускают еще
один сигнал – зеленый, а мы заходим в блиндаж.
Первый, второй, третий… «Вот это да, ребята, рвануло так рвануло!» –
шестой взрыв мощностью почти 150 кг в тротиловом эквиваленте всем «дал»
по ушам. Руки непроизвольно потянулись к голове. Это рванули 1452 самых
маленьких снаряда. Сразу же затрезвонил телефон Татьяны Козицкой, жители
улицы Набережной в Копанской не стали сдерживать эмоции.
Выждав еще несколько минут, чтобы, как сказал Ямковой, все, что еще
летает, приземлилось, мы выбираемся из укрытия. Судя по звонкам и по
собственным ощущениям, наиболее чувствительными были второй и шестой
взрывы. Они же набрали 7 и 9 баллов по 10-балльной системе, по которой
мы оценивали взрывы.
У тех, кто был в этот день на полигоне, из всех эмоций, с которыми ехали
сюда, осталось только сочувствие к людям, которые трудятся в этих
непростых условиях – меся грязь промозглой зимой, задыхаясь от жары
летом, таская тяжеленные снаряды и наматывая десятки километров по полю.
Выполняя свои обязанности, военные еще и остаются виноватыми в глазах
населения. Но задача по утилизации боеприпасов все равно должна и будет
выполняться, только теперь еще более малыми «дозами» – не более 100-110
кг в тротиловом эквиваленте, вот только количество взрывов придется
увеличить.
Фото автора.
