Наталья ЛАПШИНА.
В редакцию газеты позвонила жительница поселка Братского. Женщина сбивчивым голосом просила о помощи, утверждая, что мы уже последняя инстанция из всех, куда они только ни обращались. Ее соседка, которая не так давно поселилась в их поселке, буквально тает на глазах. «Помогите, ради бога! Она же просто умирает, и никто ничего не хочет делать! «Скорая помощь» отказывается к ней приезжать».
От пожилой женщины, которая еще совсем недавно сама делала все по дому,
работала на садовом участке, остался живой скелет – кости, обтянутые
кожей. Мы срочно выехали по указанному адресу.
Бухенвальд отдыхает…
То, что я увидела – зрелище не для слабонервных. Нечто среднее между
человеком и мумией… В памяти всплыли фотографии из фашистских
концлагерей. Соседки, которые нас встретили, не сдерживали слез. «Ну,
что же это такое, даже бомжей подбирают, лечат. А тут лежит нормальный
человек, не пьющий, да к тому же и бывший медработник. Она ведь работала
медсестрой в Ейском санатории».
«Нормальное» мумифицирование
По словам соседей, все началось еще в феврале, когда у женщины случился
серьезный приступ. До этого она состояла на учете в психоневрологическом
диспансере, получала пенсию по инвалидности. Соседи попытались
привести ее в чувство, но тщетно. Врачи-психиатры доставили женщину,
госпитализировать ее отказались. Приступ, вероятно, прошел, и на все
каверзные вопросы врачей больная отвечала вполне адекватно. Из чего они
сделали вывод, что она вполне «нормальная» и уж тем более не буйная, и
отправили ее восвояси. Но, вернувшись в поселок, женщина начала
стремительно худеть и слабеть, хотя ела даже с большим аппетитом, чем
раньше. Есть ей хотелось до дрожи в руках…В последние два месяца она уже
не могла встать с постели. В таких случаях одна надежда – на
родственников, которые не бросят в тяжелую минуту. Соседи говорят, у
бабули есть так называемый муж, 27 лет от роду. Больше 10 лет назад она
приютила паренька, от которого отвернулись родственники. Так они и жили
вместе. А когда она заболела, он стал за ней ухаживать, мыл, кормил,
пытался добиться помощи, стучась в чиновничьи кабинеты. Когда стало
совсем плохо и бабуля слегла окончательно, ей вызвали «скорую помощь».
Врач вколола какой-то укол, после которого стало ненадолго лучше. И
больше, сколько ни вызывали, машину с красным крестом они не увидели.
Участковый врач тоже никакой помощи не оказывал. Впрочем, как и глава
поселения, к которому соседи во главе с участковым милиционером поселка
обращались не раз. Ведь, кроме болезни, у бабули есть еще проблемы, для
нее пока малоразрешимые. Временная регистрация вышла еще зимой, после
чего случился приступ и стало уже не до прописки. Нет прописки, нет и
медицинского полиса. Соседи убеждены, что врачи обходят своим вниманием
больную именно по этой причине. Но если это так, то это, по меньшей
мере, незаконно.
Есть вопросы, нет ответов.
В Октябрьской участковой больнице, за которой закреплены жители поселка
Братского, заместитель главврача Лариса Симонян объяснила, что скорая
медицинская помощь оказывается независимо от наличия полиса. Но сельская
«скорая помощь» подчиняется главной городской «скорой помощи», а не им.
Участковый врач Иван Харченко о больной женщине знает. «Был я там 10
августа, звонил, стучал, никто мне не открыл!», – заявил он, показывая
амбулаторную карту пациентки. Интересно, а как ему откроет лежачий
человек? Телепортацией, что ли? А находиться постоянно возле нее так
называемому «мужу», вероятно, нет возможности. Надо ведь и деньги
кому-то зарабатывать. На свои многочисленные вопросы четких ответов я не
получила. Разве что один довольно грубый: «Да ей поп нужен, а не
врач!». Да, здесь доктор действительно прав, доведенные до такого
состояния люди редко выживают…
А результат есть!
После нашего приезда в больницу события стали развиваться стремительно.
Меньше чем через час к женщине приехала «скорая помощь» и отвезла ее в
больницу. А чтобы это произошло, ну непременно потребовался приезд
корреспондента из газеты, не меньше. Уже дописывая материал, я вспомнила
еще один эпизод того утра. На первый взгляд к описанному он не имеет
отношения. Мы подъезжали к дому несчастной больной. Прямо возле ее дома
на дороге лежал труп задавленного щенка. Не знаю, сколько он там уже
пролежал, но когда мы ехали обратно, истерзанная собачья тушка так и
валялась на прежнем месте. Никто не потрудился хотя бы оттащить ее с
дороги…
P.S. Сейчас наша героиня проходит обследование в неврологическом
отделении ЕЦРБ. Первоначальный диагноз, который врачи поставили ей при
поступлении в больницу, – хроническое нарушение мозгового кровообращения
и истощение.
