Татьяна ШЕКЕРА.
Знаю не одну семью, которая… “скрывается от помощи”. Точнее, от вмешательства в ее судьбу органов опеки. Да и других чиновников, которые тут же этим органам сигнализируют, стоит бедствующей семье обратиться с какой-либо проблемой. Проблем же у семей, которых мы называем неблагополучными, хватает. И детское питание, и сборы в школу…
Наконец, отсутствие регистрации по месту жительства. И как следствие
невозможность получать детские пособия и другие выплаты, встать “без
прописки” на очередь в детсад. А главное, родители не могут устроиться
на работу, позволяющую достойно содержать семью. Не раз мне приходилось о
таких писать. Всем миром помогали им читатели, не попрекая их пусть
даже и небезупречным прошлым. Ведь даже у травы есть возможность
подняться.
Впрочем, очень часто для того чтоб перестать быть “неблагополучной”,
семье не хватает всего лишь денег. Тех, которые государство щедро
субсидирует детям, изъятым из семей в сиротские учреждения. Вот каким
видит выход председатель Синодального отдела по взаимодействию с
Вооруженными силами, правоохранительными учреждениями митрофорный
протоиерей Димитрий Смирнов. “В детском доме содержание ребенка
обходится в 25 тысяч рублей в месяц. Поэтому, если у матери четыре
ребенка, дайте ей 100 тысяч в месяц. И не надо забирать у нее детей.
Конечно, это не относится к случаям, когда мать может пропить эти
деньги. Тогда нужно детей спасать. Но часто детей отбирают у людей
бедных, но совершенно не пьющих и даже работающих. К сожалению, наши
детские дома куют кадры для Федеральной службы исполнения наказаний.
Государство вначале тратит миллиарды на содержание детей в детских
домах, а потом на их содержание в тюрьме. Если бы все эти деньги
отдавали многодетным или усыновителям, не было бы проблем, о которых мы
сейчас говорим. Не хотите давать 100 тысяч рублей – дайте 80, а на 20
содержите чиновника, который будет за этим приглядывать. К сожалению,
многие чиновники органов опеки из слуг семьи превратились в ее
уничтожителей”. Считаю выводы излишне резкими. Ведь изначально
действиями органов опеки движет стремление спасти ребенка. Но
наработанная самой “системой” процедура, похоже, превратилась не более
чем в функцию, лишенную не только души, но и здравого смысла.
Скажу отдельно о многодетных семьях, которые у органов опеки “под
особым подозрением”. Недавно мать троих детей, волнуясь, рассказала:
сынишку “какая-то тетя” расспрашивала, где он спит, “чем мама кормит и
не приходит ли папа пьяный”. Судя по всему, сказала женщина, нашей семье
стоит опасаться. Замечу, супруги не пьют ничего крепче кефира. Да,
кстати, и на него, бывает, денег не хватает. Работает отец, а мать сидит
дома с младшими детьми. Остается загадкой, отчего мы так
пренебрежительно говорим о многодетных. Как будто это порок,
заслуживающий разве что снисхождения. Ну, третьего тебе еще простят, а
далее ты попадешь в число “плодящих нищету”. Исключение – те, у кого
детей феноменально много, они становятся объектом внимания журналистов и
чиновников.
Детям нужна мама, даже если в ее доме “недостает спальных мест”. А не
детский дом, где этих “спальных мест” достаточно. Знаю женщину, у
которой детей уже изъяли из-за нищеты и отсутствия нормального жилья.
Помочь одинокой многодетной матери выправить документы и устроиться на
работу было бы куда сложнее. Налетели советчики: “В приюте детям будет
лучше. И вас же не лишают материнских прав – потом вам деток отдадут.
Когда… устроитесь”. Условия, в которых эта женщина живет, и сейчас
оставляют желать лучшего. Но у нее теперь есть муж, они растят общего
ребенка. И очень часто вспоминают тех, “изъятых”. “Одним глазочком хоть
увидать! – вытирает слезы мать. – Только… в приюте меня узнают, сообщат
опеке – отберут и этого ребенка. Как мне быть?” Что могу я ей ответить,
если забрать детей по причине бедности могут сегодня у 25 миллионов
российских семей, не “заморачиваясь” их семейными проблемами. Лучшее
средство от головной боли – гильотина?
