Есть смысл выделяться!

 

Вся наша жизнь – бизнес, все разговоры, так или иначе, крутятся вокруг денег. Инженер-конструктор по профессии, он окончил автомобильный вуз. Родился в посёлке Октябрьском, жил в столице. Но полтора десятка лет назад круто изменил свою жизнь и занялся курортным бизнесом. «Как и большинство, эта идея лежала на поверхности», — говорит он. На рубеже веков ейские предприниматели только начинали менять вагончики и «курятники» для отдыхающих на комнаты с минимальными удобствами. Игорь КОЛЕСНИКОВ замахнулся на почти фантастическую по тем временам идею – создать место отдыха для сёрферов и любителей активного времяпрепровождения. А в 2014-м был отмечен знаком признательности делового сообщества Ейского района.

 

— О дауншифтерах лет 15-20 назад никто и не слышал. Это сейчас модно уезжать из мегаполисов в провинцию, а то и глухую деревню. Игорь Михайлович, с чего всё начиналось?

 

— Если честно, то о курортном бизнесе я и не помышлял. Здесь работал в сельском хозяйстве, мечтал о профессиональном росте в этой отрасли. Когда в девяностых годах в России появились первые доски, естественно, что вместе с ними появились люди, готовые вкладывать деньги в оборудование, ездить на море, чтобы кататься. Они нуждались в местах, где можно отдыхать, общаться с единомышленниками и, конечно, тратить деньги. Сёрферы, как птицы, перелетающие от одного берега к другому в поиске волны и ветра, но им нужно хорошее гнездо. Первые сёрферы на косе Долгой появились около четверти века назад. Приезжали, ставили палатки. Мои друзья тоже приехали на «Ейский кубок», а после гонок повёз их в Должанскую. На косе яблоку негде было упасть, и при этом никакого намёка на цивилизованный отдых. Друзья сказали: вот и бизнес-идея. Главное придумать «особенность» и её целенаправленно продвигать. На базе активного отдыха «Сёрфприют» делаем это уже двенадцатый сезон.

 

— Просто история в духе американского капитала…

 

— Вовсе нет. Если бы я жил в Америке, то пришёл в банк с бизнес-планом, взял кредит и начал работать… Лично у меня на тот момент нужной суммы не предвиделось. Найти инвестора получилось только с пятого захода. Но до того как начать целенаправленно искать желающих вложить деньги, провели опрос палаточников на косе Долгой. Спрашивали: какое жильё надо, питание, развлечения? Много лет спустя я узнал, что это называется маркетинг. Тогда всё делалось на уровне интуиции, а не просто «хочу и буду!»

 

— Злые языки утверждают, что у вас был блат в краевом правительстве, поэтому удалось взять землю на косе в долгосрочную аренду…

 

— Никакого блата. Вся документация, все согласования сделаны, как полагается. Сама идея была настолько смелая и интересная, что я получал поддержку на всех уровнях власти. «Сёрфприют» — это проект, полностью реализованный с нуля.

 

— Схема, которая сработала для одного человека, сработает и для всего муниципалитета?

 

— Однозначно. Мы не «ткнули пальцем в небо», а выразили общую тенденцию: пить, курить, много есть и мало двигаться – не модно. Летом у нас среди отдыхающих до сорока процентов — дети. Не обязательно родители – заядлые экстремалы, просто люди хотят отдыхать в нормальных условиях, с хорошей кухней и иметь возможность самим активно отдыхать и приучить к этому своих детей. И не надо изобретать велосипед! Нашли свою нишу – экстремальный спорт, за неё надо держаться и развивать. Не надо конкурировать с курортами Черноморского побережья. Мы изначально разные. Наша общая задача — привлечь турпоток, сохранить его и приумножить.

 

— Что вы имеете в виду?

 

— В сезон моя семья постоянно живёт на базе, мы вместе с гостями, кушаем в столовой с одной раздачи, вместе стоим в очереди, общаемся напрямую. Сегодня около шестидесяти процентов гостей – наши постоянные клиенты. Когда в сентябре 2014-го случилось наводнение, люди звонили, предлагали физическую, финансовую и юридическую помощь.

 

 

В целом нам надо избавляться от слабых сторон и делать сильные ещё значительнее. Коса Долгая не просто перспективная часть Ейского района, а настоящий «локомотив», он может тянуть вперёд не только весь муниципалитет, но и север Кубани. В масштабах страны нам нужно его позиционировать и развивать как «экстрим-курорт». Это позволит привлечь к территории наиболее активную, образованную и финансово обеспеченную молодёжь, которая приедет к нам за уникальным турпродуктом, а не потому, что у нас дешевле, чем на Чёрном море. За пять лет отрасль могла бы измениться до неузнаваемости.

 

— Какие у нас слабые стороны? Самое важное, на мой взгляд, – ограниченная транспортная доступность …

 

— Верно. Уже этого достаточно, чтобы затормозить развитие. За последние 10-12 лет на Кубани построены новые аэропорты: в Адлере, Геленджике, Анапе. У нас он есть, но пользоваться им мы не можем. Люди, которые используют авиационные перелёты во время отпуска, привыкли ценить время, сервис и готовы за него платить. А чтобы уменьшить стоимость билетов, надо увеличивать поток. Часто привожу в пример курорт Хургада в Египте. Все уже просто забыли, какой была Хургада в самом начале. Изначально это военный объект и военный аэропорт. Вначале для туристов был один рейс, потом второй, затем добились двойного назначения аэропорта. Потом запустили чартер, через время чартеров стало так много, что себестоимость полётов стала минимальной. Это получилось только за счёт массовости. Но этого никогда не добиться в условиях ограниченной транспортной доступности. Разработанная сейчас стратегия долгосрочного развития курорта как раз и приоткрыла наши сильные и слабые стороны. Разумеется, сразу ничего не меняется. Когда мы построили первую очередь, то за номера поставили такую низкую цену, что приезжим было просто лень ставить свои палатки. И держали её два года, пока люди не привыкли к новшеству. Установка баннеров даёт едва ли десятую долю клиентов, поэтому мы сделали ставку на «сарафанное радио», пошли по пути организации событий — придумали майскую и сентябрьские гонки, устраивали другие соревнования, шоу, фестивали, приглашали артистов. Построили скейт-парк, корты, скаладром, тир, потому что наши гости предпочитают отдыхать активно. Это в самом лучшем смысле «замкнутый круг».

 

  • 2500 часов в году над Ейским районом светит солнце. 
  • 18 миллионов тонн — суммарный запас лечебных грязей, что может обеспечить работу санаторно-курортного комплекса Ейского района на 1000 лет.
  • 22  тысячи человек за год проходят в Ейске курсы лечения. Для процедур используется до 60 тонн лечебной грязи.
  • 624,1 тысячи человек – столько туристов по прогнозам посетят Ейский район в 2016 году. 1146,3 миллиона рублей – объём услуг, который предполагается оказать отдыхающим в этом году.

 

Сусанна Сомова