Татьяна ШЕКЕРА.
10 июня 1793 года в Париже был открыт первый в мире общественный зоопарк. Зоопарки нужны не только для того, чтобы мы могли привести туда детей и показать им животных. Если бы не зоопарки, многие животные уже давно исчезли бы с лица Земли. Зоопарки сохраняют генофонд. Вместе с ним – надежду на постепенное возвращение в природу редких животных.
Мини-зоопарк Ейского эколого-биологического центра один из лучших в
крае. Здесь живут пернатые, пушистые, хвостатые, с плавниками и чешуей…
От насекомых палочников, которые умеют «притвориться» веточкой, до
тигрового питона Жорика, который весит 55 кило и вымахал уже в 4 метра
20 сантиметров. С разгуливающими по клетке павлинами соперничает в
красоте краснокнижная лесная утка мандаринка, в былые времена
гнездившаяся на Дальнем Востоке в дуплах. В террариуме млеет под
лампой-солнышком ящерица игуана длиною больше метра. Лягушки квакши,
словно каскадеры, бегают по стенке террариума, ловко к ней присасываясь.
В аквариумах танцуют рыбы, а рядом в клетках – гомон птиц и философское
пощелкивание попугаев. А вот енот-полоскун. Он назван так за то, что
любит «полоскать» еду. «Стирает» в кастрюле мясо, фрукты и даже печенье
норовит размочить. Еще есть в мини-зоопарке кролики, нутрии, фуро
(семейство куньих), морские свинки, хомячки, декоративные мыши и крысы.
Есть и практически исчезнувшие в природе шиншиллы. Родом они из
высокогорья Южной Америки. Их когда-то истребили из-за меха. Насколько
он теплый, посудите сами: примерно, 20 тысяч волосков на квадратном
сантиметре. А крокодил, мирно дремлющий в террариуме, стал когда-то
причиной переполоха. Уборщица почувствовала на себе пристальный взгляд.
Отложила швабру, оглянулась и… встретилась с рептилией глаза в глаза.
Крокодил провалился сквозь гнилой поддон и решил «проконтролировать
уборку».
Не только террариум, все здание нуждается в ремонте. Особенно полы.
Случалось, змеи (благо, все неядовитые), которых осенью недосчитались,
весной являлись из-под половиц. Тридцать лет на улице Хмельницкого, 72,
в здании постройки 1905 года, находится ЭБЦ (когда-то станция юннатов).
Из-за нехватки финансирования здесь не было капремонта лет восемнадцать
(правда, года три назад перекрыли протекающую крышу). Денег на
приобретение животных центру тоже не выделяют. Рацион питомцев
финансируют процентов на пятнадцать. Чтоб хоть как-то подкормить зверей и
птиц, хотели за посещение зоопарка брать хотя бы символическую плату.
Оказалось, чтобы получить на это разрешение, нужно собрать двадцать три
различных документа, включая договоры с родителями о посещении детьми
эколого-биологического центра… И все вернулось на круги своя.
Всех питомцев сохранить, накормить, если заболеют – вылечить при
хроническом безденежье не так-то просто. Многие здесь помнят обезьянку
Дэдика, умер он в почтенном возрасте. Но всю жизнь страдал от
гиподинамии в тесной клетке. Не заводят новой обезьяны, потому что не на
что заказать вольер. Повезло таким, как Ричард. У лиса постоянный
спонсор, предприниматель Татьяна Лыбзикова. Как раз в такой счастливый
день я наблюдала пляску Ричарда. С кусочком мяса в пасти он кувыркался,
гонял его, как мяч, по клетке. Подбрасывая носом в воздух, на лету
хватал зубами… Вот что такое лисье счастье!
Не только за «мясную жизнь» обязаны Татьяне краснокнижные орланы
белохвосты. Но поначалу пернатым хищникам не повезло. Одного нашли
раненым, замерзающим на дороге. Другой тонул на очистных, и привезли его
спасатели. Орлы грустили в тесной клетке, пока Татьяна не построила
большой вольер. Как и для страуса Василия, которого недавно выкупила у
частного владельца. А енотовидную собаку Ёшку «люди добрые» подобрали на
проселочной дороге. И стали выращивать… шапку. К счастью, кто-то спас
щенка – Ёшка поселился в ЭБЦ. Много в своей жизни натерпевшись, эти
звери, птицы все-таки узнали, как добры бывают человеческие руки.
Вот и пес Камыш, живущий в центре, получил такую кличку, потому что
директор центра Игорь Бугаенко нашел его беспомощным щенком в камышах на
Ханском озере. Провожает всех Камыш добрым, но оценивающим взглядом.
Словно разглядел такое, что не сразу видим мы.
