Наталья Чепкасова.
Однажды мне позвонила моя давнишняя знакомая. «У меня есть два письма с фронта, – сказала она. – Боюсь, когда меня не станет, их просто выкинут. Я сегодня читала эти письма и плакала. Может, ты возьмешь их?»
Я не сразу нашлась, что ответить. Выбросят? Как это можно?
«Если это письма ваших родственников, так отдайте их вашим детям», – сказала я.
«Нет, не родственников,– ответила Антонина Николаевна. – Перед самой войной у нас на квартире жила молодая девушка из Ленинграда. Она приехала по распределению после окончания института. Звали ее Верочка – Вера Владимировна Леженко (на фото). Каждую неделю Верочка получала письма с фронта, два письма случайно сохранились».
Честно говоря, я даже растерялась. Письма с фронта? Об этом можно
было только мечтать!
Мы договорились о встрече, и вот он в руках,
простой треугольничек – свидетель того сурового времени.
«Верушка,
здравствуй, мой милый друг!
Сегодня день особенно скучен – туман,
солнца не видно, кругом тишина. И вот эта тишина наводит невольно
грусть»…
Немного странно: где-то война, а тут тишина.
Хотя, что тут странного, ведь только в такое время солдат мог писать
свои письма – до или после боя. Писать тогда, когда от зловещей тишины
нервы сдают. Какую же нужно было иметь силу воли, чтобы, забыв на время
кровь, стоны, взрывы, писать так обыденно, скупо, бережно, не тревожа
тех, кто день и ночь молится за них.
«Сегодня особенно
ждал твоего письма, но и тут я потерпел неудачу. Письма нет. А как я его
сегодня ждал. Да, письма почему-то идут очень редко. Я, конечно, знаю,
Верушка, что ты их пишешь, но они проходят большой путь, пока попадут ко
мне. Они идут теперь сотни километров по германской территории, идут от
нашего родного Черного моря до Балтийского. Они приходят туда, где день
и ночь бушует бой, где дерутся русские богатыри, которые с каждым днем
приближают день победы – день долгожданной нашей счастливой встречи. Да,
как я жду его. И дождусь ли? Ну, ладно, будем надеяться на скорую
победу и на светлое будущее. Я надеюсь, что тогда мы будем неразлучны.
Крепко,
крепко целую.
Вася Гаркуша.
24 февраля 1945 года».
Трудно сдержать слезы, читая эти строчки. Как же это страшно, изо дня в
день знать, что именно этот день может быть последним! И это ни день или
два, а годы! Слава богу, что есть еще одно письмо!
«Веруся, здравствуй, мой милый дружочек!
Ну, вот, милая, мы и дожили
до радостного, счастливого дня – дня полной победы над немецкими
захватчиками! Наши грозные оружия прогремели последний раз – дали
победный залп! Все стихло, выстрелов нет там, где только вчера шли
жестокие, крупные по своим размахам бои. Только что кончился салют в
месте исторических побед Красной Армии. Если бы ты, Веруся, сейчас
увидела, сколько здесь радости у нас, фронтовиков, находящихся еще на
боевых порядках, в окопах, на блиндажах! Все ребята поздравляют друг
друга, шумят.
Да, мы дожили до счастливого дня, до радостного дня
победы и конца войны! Вот пишу письмо, просто ручка от радости не
держится в руке. Мне хочется сейчас подняться вверх и улететь туда, в
родные места, где не был я давно, увидеть своих родных и тебя, мою
дорогую, желанную подружку. И вот я сейчас как никогда жду твоего
письма, твоего ласкового слова. Вот на сегодня, кажется, и все.
Пиши.
Жду твоих писем. Крепко целую.С горячим приветом, Вася».
Господи, мы, наверное, никогда до конца не оценим то, что они для нас
сделали! Чтобы понять это, надо прошагать, проползти тысячи километров в
лютый холод, в жару, отступая в сорок первом, оставляя горящие города и
села и потом снова идти навстречу врагу до Берлина, до мая сорок пятого
года. Сколько стран не смогли противостоять врагу! Сколько встречали
его хлебом и солью. Что было бы с нами? Да и были бы мы, если бы не наши
славные деды. Мы не только должны помнить о них – мы должны быть
достойны их.
