Редко «Ковчег» получал столько откликов, как на тот, опубликованный на тематической странице снимок. Началось с того, что ко мне обратилась читательница, которая переживала, что уже четвёртый месяц под скамейкой в аллее живёт собака. Раньше Рыжик жил в доме по соседству и был любим своей восьмидесятилетней хозяйкой. А теперь он то и дело бьётся в запертую калитку и уже побывал под машиной. И когда сердобольная женщина порасспрашивала о бабушке соседей, оказалось, они сами её ищут. Пожилая женщина неизвестно куда исчезла, а на доме сразу появилось объявление о его продаже. Так, потянув за ниточку, я начала разматывать клубок теперь уже не только собачьей судьбы. Больше всего волновалась за бабушку Анастасию (все имена изменены) жившая по соседству её приятельница. Мария места себе не находила. Обзванивала отделения больницы и дома престарелых, но там Анастасии Петровны не было.
С просьбой узнать, не случилось ли с бабушкой несчастье, я обратилась в полицию. Связалась с риэлтерской конторой, телефон которой был указан в объявлении о продаже домовладения. И спустя ещё, примерно, месяц, удалось узнать неутешительную новость – несколько дней назад Анастасия Петровна умерла в психиатрической больнице.
После этого общество защиты животных «Ковчег» организовало «спасательную операцию» по поимке Рыжика и доставке его… ко мне домой. Потому что у домашней, избалованной хозяйской любовью собаки шансов выжить на улице – тем более зимой – не было. Но об этом – в следующем выпуске «Ковчега». А пока что расскажу читателям очень грустную и совершенно «не собачью» историю, которую услышала от тех, кто близко знал покойную.
Соседи вспоминали, что Анастасия всегда была красавицей – какая у неё была коса! Ещё она была солисткой. Её уникальное «колоратурное сопрано» (самый высокий женский голос) и сейчас помнят бывшие работники Дома офицеров и Дома учителя, где она пела много лет. Чаще всего – старинные романсы или арии из опер. А чтобы я представила, какой это был роскошный голос, соседка рассказала: «Когда Анастасия пела не со сцены, бокалы на столе превращались в «поющие» и вторили высоким нотам».
«А ещё, – рассказывает, – Анастасия была прекрасной хозяйкой (в доме чистота и красота), хорошей матерью и любящей бабушкой. За тысячу километров летала самолётом к дочке нянчить внучек. Я всю жизнь жила по соседству и знала не только Настю, но и её маму, и даже бабушку». Говорит, что Анастасия была ещё и рукодельницей. Показывает: «Из лоскутков могла вот такое чудо сшить!» Грустно смотрит на нас весёлый гномик… Трагически сложилась судьба Анастасии, которую, казалось, бог ничем не обделил.
Когда бабушка Настя поделилась с соседкой, что хочет оформить дочери дарственную на дом, та ей пыталась отсоветовать: «Ты лучше напиши на Инну завещание». Нет! – отвечала баба Настя, – Я не хочу, чтобы Инночке моей пришлось потом с бумагами по кабинетам бегать». Сделала по-своему. И так совпало, что дочь, которая чуть не каждое лето приезжала с детьми в гости к матери, вдруг ездить перестала.
Наверное, ещё и потому, что состарившаяся мать была уже не та. Ведь как она когда-то готовилась к каждой такой встрече! В доме всегда была идеальная чистота, но всё равно к приезду родных она, бывало, белит, красит, во дворе прибирает. Себя не жалеет – однажды за побелкой простудилась и даже воспаление лёгких схватила. А уж какого только угощенья не наготовит баба Настя для своих «кровиночек»! От лета и до лета жила ожиданием встречи с дочерью и внучками. А когда состарилась, не хватало больше сил баловать родных таким вниманием.
С годами жизнь Анастасии Петровны на сто восемьдесят градусов переменилась. Дом состарился и обветшал вместе со своей хозяйкой. Одиночество всё чаще о себе напоминало. От него спасалась баба Настя тем, что заботилась о своих собаках. Гордилась, когда ей подарили старую овчарку, служившую на погранзаставе. А потом была уже другая овчарка – на полусгнившей будке и сейчас большими буквами написано «Рада». Но радости она не принесла. Года два назад кто-то, кому надоел собачий лай, бросил через забор отраву. Помнит вся улица, как утром рыдающая баба Настя вынесла и положила у ворот мёртвую овчарку со щенятами, которые продолжали её сосать. «Кто это сделал?» – кричала, плакала, звонила в полицию. Только кто в таком признается… Щенят тогда забрали девушки из «Ковчега». Но за неделю во дворе у бабы Насти умерли – одна за другой – оставшиеся три собаки. Лишь Рыжего, который всё равно потом окажется на улице, такая участь обошла.
Проблемы и горести буквально обрушились на голову беспомощной женщины. Уже ей не хватало сил, как следует прибраться во дворе и в доме. Однажды ключи от двери куда-то запропастились – пришлось спасателей вызывать. По старческой рассеянности забыла заплатить за газ. Накопилась задолженность, и в начале апреля к дому бабы Насти «перекрыли» газ. Осталась старуха не только в одиноком, захламлённом, но ещё и в холодном доме. Единственным существом, которое оставалось с ней рядом, был тот рыжий пёс. Хозяйка в нём души не чаяла, сама не поест – последний кусок ему отдаст.
«Последний» – уже не в переносном смысле. Без газа не на чем даже картошку отварить или чаю согреть. Соседка позвонила племяннице, но та отрезала: ей тётка не нужна. Случалось, бабу Настю чем-то угостит сосед. Но главную заботу о беспомощной пенсионерке взяла, как повелось, Мария. То чаем напоит, то супом покормит. А в праздник её любимой селёдкой «под шубой» угостит. Здоровье, говорят соседи, у бабы Насти было сносное. И даже в таких, не слишком «человеческих», условиях прожила бы ещё не один год.
А сколько?.. Этот вопрос, судя по всему, волновал живущую в другом городе дочь, потому что поторопилась выставить подаренное матерью домовладение на продажу. Но прежде нужно было дом освободить! К этому родственники готовились без огласки. Втайне даже от Марии, у которой хранились запасные ключи, и которая не раз спасала брошенную соседку. Когда та пропала, пожилая женщина буквально сбилась с ног. Не знала, что подумать, пока однажды ей не позвонили: мол, приехали родные – срочно ищут бабушку.
Мария прибежала и увидела, что бабу Настю уже выводят из дому. «А паспорт взяли? Кто её без паспорта примет!» – слова насторожили соседку. «А вы куда её везёте?» – заподозрила недоброе. В ответ невнятное, мол, «нужно сделать ксерокопию для налоговой инспекции». «Вы может быть её к себе заберёте?» – спросила с надеждой. «Куда её, такую…» – ответит внучка. «Мне что, теперь на неё свою жизнь положить?» – возмутится дочь. Бабушку посадили в машину и уехали. А через пару дней увидели соседи, как бьётся о закрытую калитку Рыжик. Мария опять звонить родным: «Где Настя?» Услышала: «В кардиологию отвезли!»
Недобрые дела в открытую не делают. В кардиологию такая больная не поступала. В дом престарелых – тоже. Неужели… Недоброе предчувствие подсказало Марии позвонить в Симоновку. Но там, как следовало ожидать, таких сведений не дают. И круг замкнулся.
Как выяснится позже, в худших предположениях Мария оказалась права. Соседи скажут, в психбольницу бабушку «сдавала» дочь, которая для этого и приезжала в Ейск. Заодно забрали из дома некоторые вещи. А всё тряпьё и хлам буквально выгребали и вывозили на грузовике. «Куда бы бабушку ни увезли – лишь бы жива была», – так думала Мария. «Я, – вытирает слёзы, – не знала даже, свечку ставить за здравие или за упокой рабы божьей Анастасии. И навестить её я так и не успела…» Последняя надежда, что родные бабушки Насти одумаются и хотя бы наймут кого-то для ухода за престарелой женщиной, рухнула, когда Мария увидела, что незнакомые мужчины выкорчёвывают во дворе соседки фруктовые деревья.
Три с лишним месяца пролежала Анастасия Петровна в стационаре психоневрологического диспансера с диагнозом, для пожилых типичным. Возрастная деменция – мед. «стойкое снижение памяти и познавательной деятельности», в народе – старческое слабоумие. Признать бабушку Настю недееспособной, на чём настаивали родные, так и не успели – это непростая и, притом, судебная процедура. Но тогда можно было бы поместить старуху в закрытое специализированное учреждение. Хотя не факт, что навсегда. Облегчив родным задачу, баба Настя умерла. И поскольку покупателя на дом нашли давно, сразу подписали договор купли-продажи.
…Всё прошло по плану? Вспоминаю похожие истории, прошедшие, что называется, перед глазами. Умирает хозяйка дома – и решается главная для заждавшихся наследников и потенциальных покупателей проблема. Сколько в нашем городе заброшенных домов… И за каждыми «глухими» ставнями вижу старость, безнадёгу, одиночество. Вчера пришли в редакцию читатели с похожей, не менее горькой историей. «Отписав» знакомым квартиру, старая учительница осталась наедине с болезнями.
Верим в то, что старость нас минует? Что наши дети не поступят так же с нами? А Рыжий всё ещё тоскует по своей хозяйке. Хотя…это ведь совсем не «собачья» история.
Татьяна Шекера
