Нелегко подступиться к этим письмам. Всякий раз перечитываю с тяжёлой душой. Их авторы рассказывают о людях, питающих патологическую ненависть к животным. Описывают, как те жестоко обошлись с собакой или кошкой, и «ничего им за это не было». Заметила, что авторы таких писем вначале рассказывают о себе. Как будто убеждают, что они – нормальные, психически здоровые. А зря стыдятся отличиться тем, что «кожа тоньше». Когда самой мне скажут «ненормальная!», я отвечаю:  это смотря что считать нормой. Если жестокость, тогда вы правы».

  • Вот отрывки из письма в редакцию. Написала коренная ейчанка, Отличник народного образования, преподаватель с тридцатилетним стажем: «Спасибо газете, что уделяет внимание защите бездомных животных и выпускает страницу «Ковчег», – пишет Надежда Романовна Козлова. Вначале рассказывает о родном Ейске, где прошли её детство и юность. «Потом, – вспоминает, – мы переехали в Донецк. Семья наша большая. Отец – участник Великой Отечественной. Потерял здоровье, когда партизанил в лесах на Украине, и умер в шестьдесят пять, не дожив до льгот и внимания, которые сегодня адресуют ветеранам. Жили мы бедно, как и все дети войны. Но у нас всегда были собаки, кошки. Я помню Бобика, за которым ухаживали до его последних дней. Родители учили нас сострадать тем, кто в этом нуждается».

Не буду пересказывать биографию Надежды Романовны. Скажу лишь, что она занимала руководящие должности в системе народного образования Украины. А в 1994-м, когда пошла на пенсию, возвратилась в родной Ейск. «Мой муж, – рассказывает, – инвалид, участвовал в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, был награждён орденом Мужества». Но на семью обрушились беда за бедой. Умерла мама Надежды Романовны, потом – внук, потом похоронила мужа.  Тяжёлая судьба… «Теперь о главном…» – продолжает горькие строчки, ради чего и обратилась в газету. Речь о судьбе собаки по кличке Цыган. Раньше пёсик жил у дедушки в многоэтажке. А когда старика забрала внучка, Цыган осиротел. И ласкового, очень благодарного пёсика приютили жильцы одной из соседних  квартир. «Но нашлись такие, кто ненавидит всё живое, – рассказывает  Надежда Романовна. – Даже совершенно безобидных собак уничтожают, кошек всех перетравили – не осталось ни одной.  А Цыган живёт у своих спасителей уже семь лет. И вот к одной из ненавистников приехал внук. Играл во дворе в мяч – Цыган возьми да гавкни. Что было… «Я его убью!» – заявила бабушка мальчика. В доказательство притащила тяжёлый кирпич, а потом стала махать в сторону перепуганной собаки палкой. Так вместо того, чтобы прививать детям доброту, воспитываем в них жестокость. Каким же вырастет будущее поколение?» – горько заканчивает письмо Надежда Романовна.

Не стану называть ни адреса, ни имени той женщины, о ком она рассказывает. Скажу лишь, что зоозащитникам из «Ковчега» пришлось с ней познакомиться, когда однажды приезжали забирать со двора больную собаку. Услышали в свой адрес столько нецензурной брани, что обращались к участковому. К чести полицейского, оба раза (в том числе и в случае с Цыганом) он беседовал с  гражданкой. 

  • Приходил за помощью в редакцию молодой мужчина, приезжавший к нам из Питера. Вот что написал Денис: «Я родился в Ейске, но сейчас живу в Санкт-Петербурге. Приезжая, каждый год наблюдаю одну и ту же картину. Везде разбрасывают отраву для собак и кошек. Погибли и домашние, жившие у моих родителей и их соседей на улице Шмидта. Там рядом газонаполнительная станция, и мои родители приютили несколько бездомных кошек. Вылечили и стерилизовали. И вот такая беда… Слышал, что станцию вообще будут убирать, так что скоро и охраны там не будет. Что станет с прибившимися туда четвероногими бедолагами? Я гордился, что в Ейске встало на ноги зоозащитное движение и регулировать численность бездомных животных начали цивилизованно. Собак в центре стало меньше, видел стерилизованных, с клипсами в ушах. Но в это лето словно бы на пару лет назад вернулся. Мне объяснили это тем, что городская администрация перестала проводить среди предпринимателей конкурс на стерилизацию бездомных собак и выделять на это хоть какие-то деньги. Я не слабонервный, но мне всё тяжелее возвращаться в Ейск».
  • А вот что написали мурманчанки: «Ожидая в Староминской поезд, увидели страшную картину. На перроне, под деревом, кошка родила пятерых котят. Неподалёку собачка-инвалид с тремя щенками. По станции мечется пёсик в ошейнике – говорят, его бросили проезжавшие. Кроха бросается к каждому поезду – просит, чтобы его забрали. В общем, мы побывали в аду. Душа разрывается, как вспомним, чем закончился наш отдых».

Продолжать невесёлые истории можно бесконечно. Поделюсь наблюдением, сделанным, когда читала такие письма. Замечаю парадокс. Душегубы из местных оправдывают себя заботой об отдыхающих. А отдыхающие… просят спасти их от сцен жестокости, свидетелями которых они становятся.

✒ Татьяна ШЕКЕРА