«Запрещается брать бумагу мокрыми руками». «Воду в туалете в ёмкости набирать запрещается! Штраф 1000 рублей». «Категорически запрещается!!! Мыть в раковинах ноги, волосы, фрукты, овощи!» «Шапки в рукавах не оставлять!» «Пристегнись! Штраф 500 рублей!» «Входить в кабинет заведующей без вызова пациентам строго запрещено!!!» «В купальниках в магазин не заходить! Имейте совесть!!!» Когда вижу такие надписи в поликлинике, гардеробе, на рынке, в магазине, маршрутном такси – чувство, как если бы меня поставили в угол носом. Притом, что я не собиралась делать ничего из выше перечисленного.
Никто не будет спорить, что порядок наводить необходимо. Вот только это эффективней делать не тотальными запретами. Старшее поколение помнит запреты, которые распространялись на многое – от детских колясок и новогодних ёлок до абортов – как на «буржуйское», мещанское, религиозное, нецелесообразное. И когда сегодняшние депутаты, радея за здоровье нации, вносят предложения о запрете «шпилек» и кроссовок или запрещают пить спиртное раньше одиннадцати утра, тоже сомневаюсь в целесообразности. Ведь я уже жила в «стране запретов». С тех пор «порядка» вряд ли стало больше.
Я очень удивилась, узнав, что существует целое лингвистическое исследование «Инструкционно-запретительные надписи как инструмент идеологического воздействия». Оно о том, что к грамматическим конструкциям с опорными словами «запретить» и «штраф» мы привыкаем с детства. И даже не подозреваем, что, в конечном итоге, они определяют наши картину мира и систему ценностей. Исследование, о котором я сказала, проиллюстрировано сравнением русских и итальянских «инструкций».
Замечу, итальянцы не меньше русских не любят мусор на улицах, курение и громкие разговоры по телефону в общественных местах, равно как и бесцеремонное вторжение в служебный кабинет. Но сходные по содержанию, их объявления отличаются от наших формулировкой. Типичному для русских музеев «Руками не трогать!» соответствует пространный итальянский вариант: «Пожалуйста, не трогайте скульптуры. Поверхность может быть повреждена даже чистыми руками». Сразу привлекает внимание слово «пожалуйста». И что важно, формулируя запрет, его аргументируют. Не говорю уже об отсутствии запретительной формы глагола. Не надо быть филологом, чтобы разницу почувствовать. К примеру, хорошо знакомое россиянину «Вход с собаками строго воспрещён!» в мягком итальянском варианте выглядит изображением собаки, сообщающей: «Жду хозяина снаружи». Европеец не уступит права самому решать, как поступить в той или другой ситуации. И поэтому вместо категоричного «запрещено» там используют более мягкие грамматические формы. В сознании же русских, как подозреваю, всё ещё сохраняется представление о существовании некой высшей инстанции, которая имеет право раздавать ЦУ.
…Коренным образом изменилась наша жизнь. С развитием рыночной экономики адресант (составитель объявления) становится всё более заинтересован в адресате (клиенте). И на смену диктату всё чаще приходит игровая форма. Соответственно, раскрепощение. Растёт и стремление составителей объявлений к самовыражению, желание быть оригинальными. Примером назову просьбу «есть бананы вместе с кожурой». Написанное водителем над дверью маршрутки «Закрой не от души, а с душой» или «Зайцев не возим. Дед Мазай едет следом». Популярность этих объявлений говорит об изменениях в менталитете. Мне кажется, что из страны запретов мы уходим. Куда придём – покажет время. А пока мы одной ногой в прошлом, предлагаю: «Все запреты запретить!»
