Память хранит семья
 

Александр Петрович Жуков работал в Ейской межрайонной прокуратуре десять лет. Старшее поколение ейчан помнит, как прокурор вёл приём и в редакции газеты «Приазовские степи», куда в такие дни выстраивалась очередь. Я много слышала об этом человеке тёплых слов. Он возглавлял прокуратуру с 1963 по 1973 год. Сейчас, когда прокуратура Краснодарского края пишет летопись, рассказывая о своих ветеранах, я встретилась с вдовой Александра Петровича Жукова. И после нескольких минут разговора с Ниной Васильевной захотелось рассказать о нём не только то, что вписывается в привычные официальные рамки, а гораздо больше, чем биография, послужной список и перечисление наград за добросовестный многолетний труд.

Нина Васильевна вспоминает то, что бережно хранят она и дочь Лариса, внучки Кира и Виолетта. А теперь будут хранить и трое правнуков. Всё то, что уже навсегда принадлежит их семье. Нина Васильевна рассказывает и заново переживает всё. Она познакомилась с Сашей в Тихорецке в 1951 году, когда ещё молоденькой девчонкой работала в сберкассе: «31 декабря наш полностью девичий коллектив допоздна начислял проценты по вкладам. И ближе к двенадцати появился брат одной из сотрудниц. Пришёл с друзьями, чтобы вместе с нами встретить Новый год. Помню, танцевали до четырёх утра. А идти до дому мне было далеко, и Саша пошёл меня провожать. И оказалось, он следователь в прокуратуре. Но, если честно, для меня тогда это ровным счётом ничего не значило. Следователь так следователь! Главное, не пришлось идти одной по тёмным улицам», – смеётся Нина Васильевна. И тут же признаётся, что до сих пор не разбирается «ни в должностях, ни в звёздочках…» «Просто Саша был хорошим. Такой воспитанный и вежливый, такой весёлый, добрый. А ещё он играл на гитаре. И на гармошке, и на аккордеоне. И был таким простым, спокойным. Когда случайно узнала, что Саша всегда ходит с пистолетом, это в моих глазах с его обликом вовсе не вязалось. Зато, – вспоминает, – мама, услышав, где мой жених работает, слегка обеспокоилась: «Сотрудник прокуратуры?» – И то ли в шутку, то ли всерьёз: «Мы и милиции боимся…»

Бойся-не бойся – через полтора месяца Нина с Александром расписались в загсе и… она пошла домой, а он – в свою комнату в коммуналке. Впрочем, ночевал он там не часто. Работы было много, а домой идти далеко, и часто спал в прокуратуре на диване. Но больше так продолжаться не могло, и он сказал жене: «Переезжай ко мне!» А Нинины родители «восстали» против коммуналки. Пусть лучше молодые у них живут! Правда, частный дом требовал ремонта – в войну, после бомбёжки, по стене пошла глубокая трещина. Но во дворе отец сам строил новый дом. И ещё у них были корова, куры-утки… – не столовское, своё. Словом, сказали, пусть зять в их дом переезжает.

И как стали вместе жить, сразу Александра полюбили. «Теперь у меня не только дочери – и сын есть!» – радовался отец Нины. И начал обучать зятя всем строительным работам. «Саша с таким интересом всё делал, – вспоминает она. – И это ему пригодилось, когда после мы в Ейске дачу строили. Всё, кроме кирпичной кладки, Александр делал сам. А штукатуром была я, и муж мне раствор мешал. Я из рабочей семьи, и никогда белоручкой не была».

Спохватываюсь, расспросить хотела о работе прокурора Александра Жукова. Чтобы вернуть разговор в намеченное русло, спрашиваю Нину Васильевну: «А вы чувствовали себя женой прокурора?» «Я чувствовала себя женой Александра Жукова, – ломает планы собеседница. – Он сам всегда повторял: «Я прокурор только на работе. А дома у меня жена прокурор». Да я особо и не распространялась о том, где муж работает. Хотела быть как все. До смешного доходило: соседи делятся друг с другом, где и что случилось, а я о том не слышала. Рабочие вопросы мы с мужем не обсуждали. Правда, позвонить ему могли в любое время, чтоб спросить совета. И не помню случая, чтобы Саша не ответил или голос повысил. Хотя свободного времени у него было очень мало, и он его ценил. Любил решать шахматные задачи, смотреть по телевизору хоккей и футбол. И очень много читал. До того, как смогли вот эту стенку купить, – показывает ровные ряды подписных изданий, – книгами была забита вся кладовка. А мне, – смеётся, – Саша в основном покупал книги кулинарные».

 

 

 

И всё-таки один эпизод из работы мужа Нина Васильевна помнит до сих пор. Старший советник юстиции, Жуков тогда уже не работал в прокуратуре, а был председателем Ейского районного суда. Тогда вынесли приговор по нашумевшему уголовному делу: женщину осудили на лишение свободы за убийство мужа. И Александр Петрович сказал жене: «Наша Лариса уже школьница, а там осталась девочка, четыре года. Давай её возьмём, чтобы в детдом не направляли». «Тогда я растерялась, – вспоминает. – У нас уже есть дочь! Да и жилищные условия (семья Жуковых жила в небольшой квартирке на Портовой аллее – авт.)… А главное, мы к этой девочке привыкнем, а мать освободится и, может быть, забрать её у нас захочет. Доводы мои не были оригинальными. Муж с неделю разговоров о той девочке не оставлял. А после к этому не возвращался. Теперь ей должно быть уже около сорока… Не знаю, как судьба сложилась», Нина Васильевна вздыхает. Сейчас у Жуковых не только дочь Лариса, но двое взрослых внучек, трое правнуков. «И каждый раз, – вспоминает Нина Васильевна, – когда Саша работал в прокуратуре и шёл с проверкой в детские дома, он предлагал дочке передать туда игрушки или… бантики капроновые. Как раз тогда они появились и были не у каждой девочки».

Тот случай – едва ли не единственный, который обсуждали с мужем, – оставил в памяти глубокий след. Вообще о том, где Александр работает, Нина Васильевна старалась посторонним не рассказывать. Если уж совсем дотошно спрашивали, отвечала: «На станкозаводе». Иногда из-за этого попадала в забавные (для неё – неловкие) ситуации. «Лежала я после операции в больнице. «Женщины, к вам посетитель!» – предупредил хирург. Дверь палаты открывается – на пороге Александр в прокурорской форме. Нагнулся ко мне: «Как ты, Нинуля?» Всем пожелал скорее выздоравливать. Когда ушёл, соседки по палате у меня больше ничего не спрашивали».

 

[node:title]

 

Сейчас другое время. И кажется, на смену «быть как все» пришло стремление обратное. Неуловимые ностальгические нотки связывают наши с Ниной Васильевной воспоминания. «Муж, – рассказывает, – никогда и ничего для себя «наверху» не требовал. Жила семья, мягко говоря, не в самых лучших условиях. Даже служебным автомобилем практически не пользовался. Пешком и на работу, и с работы. А работал Александр очень добросовестно и очень много. За сорок лет ни разу не был на больничном. А если простужался, придёт со службы и лечится домашними средствами, чтоб рано утром снова на работу».

Наверно, говорит Нина Васильевна, у мужа наберётся целый чемодан грамот и благодарностей. Краевая прокуратура награждала Александра Жукова за многолетний честный труд именными часами и дугими ценными подарками. Но больше всего ветеран Великой Отечественной войны Александр Петрович Жуков дорожил боевыми наградами. Он прошёл всю войну, был в числе защитников Сталинграда, куда направили почти мальчишкой. Ордена и медали Александра Жукова бережно хранит семья. «Саша был очень скромным, – вздыхает Нина Васильевна, – и сколько помню, надевал награды лишь однажды, когда в совете ветеранов нужно было сделать торжественное фото».

Каким авторитетом пользовался муж – Нина Васильевна чаще всего узнавала случайно. На улице подходили незнакомые люди и просили её «передать огромное спасибо прокурору Жукову». Кому-то он помог избежать незаконного выселения из квартиры, кому-то дал совет в сложной житейской ситуации… А однажды Нина Васильевна услышала от незнакомой женщины, что муж спас её дочку, когда та тонула.

…Нина Васильевна готова рассказать о муже многое. Им очень повезло друг с другом. Она была ему женой, подругой и самым верным товарищем.

Татьяна ШЕКЕРА.