Так уж получилось, что широкой общественности известны имена лишь самых крупных композиторов. Ну кого навскидку мы можем вспомнить из отечественных мастеров, живших в двадцатом веке? Скорее всего, два-три имени. Между тем, классическая музыка никогда не останавливалась в своём развитии. И у каждого времени были свои герои. Творчеству нашего талантливого соотечественника Александра Георгиевича Чугаева ещё только предстоит широкое признание.

Детство

«Он принадлежит к поколению, которое поднималось в 40-е годы минувшего века, обретало веру в себя в 50-е, а во второй половине XX столетия утверждало вневременные идеи», – пишет биограф Чугаева доктор искусствоведения Инна Ромащук.

Он родился в Ейске 27 января 1924 года в семье архитектора. С шести лет активно музицировал на фортепиано под руководством матери – Антонины Александровны. Помимо музыки, очень увлекался математикой и астрономией. Любовь к точным наукам сохранилась на всю жизнь.

Позже Маргарита Кусс, с которой Чугаев вместе учился в консерватории и до самой смерти сохранял самые тёплые отношения, занесёт в свои воспоминания о студенчестве: «Сидим мы на политэкономии, учим: товар-деньги-товар. Сижу я, Шурик рядом. У Шуры тетрадка, он пишет, пишет, пишет. Заглядываю. Он мне говорит: «Риточка, это я задачки по математике решаю». И смотрю, а там столбики, цифры, цифры, цифры… Потом я увидела у него дома учебники на полках: гармония, полифония, история музыки… Потом смотрю – высшая математика. Он в курсе всего этого был, знал и страстно любил. И вот Шурик, с таким знанием этой тончайшей науки, в музыке не старался загромождать свои сочинения цифрами… Он прекрасно знал, что в музыке должна быть, прежде всего, душа, яркость мелодизма…» (Цитируется по воспоминаниям, опубликованным на официальном сайте композитора Маргариты Кусс: margaritakuss.ru)

Годы учёбы

В девятилетнем возрасте он поступает в музыкальную школу сестёр Гнесиных. Позже ходит на занятия в школу очень тонкого музыканта Екатерины Месснер. Здесь учился вместе с Мстиславом Ростроповичем. Ещё у Гнесиных занимался у талантливого композитора Виссариона Шебалина, известного музыковеда Игоря Способина. Талантливых учителей хватало, желания учиться – тоже. Друг и однокашник Чугаева композитор Борис Чайковский вспоминает: «Он уже с детства был взрослым человеком и умел на чём-то сосредоточиться: если чем-то занимался, то хотел это знать досконально, а не по верхам».

В 1940 году Александр Чугаев поступил в Московскую консерваторию и попал в класс всё того же Виссариона Шебалина. Затем – война, ополчение, тяжкая болезнь. Чугаев возвращается в родной Ейск. В нём он, судя по всему, пережил оккупацию, так как учёба в консерватории возобновилась лишь в 1943 году.

В 1946-м он оказывается в классе только что пришедшего в консерваторию Дмитрия Шостаковича. «Мы все были под ярким озарением его гения», – вспоминает Маргарита Кусс. Она же пишет о том, что Шебалин специально отдал Шостаковичу своих лучших учеников – Александра Чугаева и Бориса Чайковского. «Шурик знал музыку Дмитрия Дмитриевича замечательно, мог цитировать, играть». В том же классе учился и будущий композитор Карен Хачатурян.

Потом был 1948 год. На отечественное искусство опустился молот репрессий. Шостаковича изгнали из консерватории. Его музыка была запрещена. Вновь Маргарита Кусс: «Но ведь ни Шурика, ни Борю не заставишь писать другую музыку, какую они писали, такую и продолжали писать. Обычно Шурик и Боря, да и я тоже, когда у нас появлялись новые более значительные сочинения, звонили и просили, чтобы Дмитрий Дмитриевич принял нас у себя, на… проспекте, где он жил. И он всегда с удовольствием принимал нас. Мы приходили к нему домой – у него огромный кабинет – и показывали свои сочинения. А он играл нам свои новые сочинения».

Композитор

Чугаев завершил учёбу лишь в 1951 году. Ему было двадцать семь лет. Молодой композитор сразу громко заявил о себе. В том же году его Концертная увертюра для оркестра прозвучала во время пятого пленума правления Союза советских композиторов. В следующем году Чугаева принимают в Союз. А в 1953-м он завершил одно из лучших своих сочинений – Второй струнный квартет, премьера которого состоялась лишь через десять лет. К ученику Шостаковича всё-таки относились настороженно. В предисловии к партитуре, изданной в 1966 году, Борис Чайковский написал: «Этому произведению, как и вообще музыке А.Г.Чугаева, присущи большая яркость и образность, богатство тематического материала и мастерское использование возможностей инструментов».

А вот как характеризует произведение Инна Ромащук: «Весёлая драма» – так, очевидно, можно определить концепцию Квартета. Отголоски его образов, как осколки рассыпавшегося зеркала, напомнят о себе в других композициях Чугаева, и прежде всего – в Фортепианном квинтете, или Камерной симфонии для пяти инструментов».

Далее было «бесподобное, несравненное Фортепианное трио», по отзыву Бориса Чайковского. «Абсолютная власть трагических образов», – отмечает Инна Ромащук. Маргарита Кусс: «Очень хорошо помню, как Шурик писал Трио в доме творчества в Иваново. Он жил во второй даче, потом в шестой. «Приходи, – говорит, – поиграю». Как раз во второй даче он начинал писать Трио. Я приходила, слушала. И поняла: здесь что-то будет. Особенно, когда у него пошли басовые остинато, – я тут просто ошалела. Причем, он быстро написал, торопился очень, много занимался. Погода была хорошая, и Женя, его жена, старалась не быть на даче, чтобы он мог спокойно работать. Она выбирала время играть на скрипке так, чтобы не мешать ему. У них была собака Ласси, которая, когда Женя с Шуриком играли Сонаты Бетховена, в одном месте поднимала голову и начинала петь».

Чугаев сочинял много и интересно. Даже музыкальную композицию к балету с названием «Черноликие». Сразу после его смерти 22 марта 1990 года фирма «Мелодия» сделала запись музыки Александра Чугаева. В аннотации к компакт-диску, вышедшему в 1999 году, композитор и пианист Игорь Голубев написал: «Оригинальность, свежесть интонационного и гармонического языка; благородство, глубокий лиризм, драматизм, порою даже трагизм, но и скерцозность, гротеск и никогда – агрессивность – вот те основные черты, которыми можно далеко не полно охарактеризовать образный строй музыки мастера».

Учитель

Он был талантливым педагогом, воспитавшим целую плеяду современных композиторов. Среди них – Сергей Беринский, Игорь Голубев… Преподавал в Гнесинском институте, с 1979 года – в Московской консерватории.

И вновь Маргарита Кусс: «Шурик был уникальным человеком и умел сложные вещи легко объяснить, педагог он хороший, хотя был ещё студент. Я говорю: «Шурик, у меня вот здесь не выходит». Он стоит сзади со своей папиросой «Беломорканал», как всегда прищурится, подумает и скажет: «Знаешь что … не выходит – полифонию вспомни, хоть что-то – сразу пойдёт». Или не выходит начало сочинения – самое трудное начинать и кончать сочинение – «разыгрываться нужно, играй – и как будто никто тебя не слышит, никто тебя не видит, а ты пой, импровизируй, играй симфонии – вот там и проскочит то, что тебе надо». Что бы я ни сочиняла, мне кажется, что сзади стоит Шурик и слушает. Так хочется посоветоваться – что б сейчас Шурик посоветовал? Какая-то получается требовательность к себе – ведь это, наверное, слышит Шурик. Такой друг необыкновенный!»

Об уважении, которым имя Александра Чугаева пользуется в музыкальных кругах, свидетельствует такой факт. Несколько лет назад в Москве вышел в свет солидный том «Воспоминания современников об Александре Чугаеве». Книга моментально исчезла из продажи и её не отыскать даже у многочисленных букинистов. А один сайт, специализирующийся на антиквариате, предлагает единственный на всём интернет-пространстве продающийся том за шестизначную сумму.