В феврале 1920 года улицы Ейска стали ареной ожесточённого вооружённого столкновения. Масштабное восстание пробольшевистских сил было быстро подавлено элитными частями белой армии и до сегодняшнего времени оставляет много открытых вопросов для историков. Ведь по-прежнему это событие рассматривается однобоко, с использованием лишь источников, исходящих от красной стороны.
Удачный момент
Красное подполье на территории, контролируемой белыми армиями, существовало всегда. Не был исключением и Ейск. Здесь его возглавлял Василий Норенко (Кухаренко). Большевистской группой, действовавшей в частях ейского гарнизона, руководил некий Старостин.
В принципе, противостоять многочисленным частям, расквартированным в городе, ейское подполье не могло. Но к началу 1920 года удачно сложились обстоятельства. Белые на юге России откатывались назад после неудачного похода на Москву. Не хватало войск, и самые боеспособные части ейского гарнизона были направлены на фронт. Среди них были и офицерские курсы. О судьбе этого учебного заведения, позже превратившегося в настоящее высшее военное училище, мы писали в одном из выпусков «Воронцовского проспекта». Разные тыловые части, вроде запасного инженерного полка, начали отправлять подальше от приближающейся линии фронта.
Первоначально восстание в Ейске планировалось на 7 февраля, но неожиданно его перенесли на несколько дней раньше. Возможно, это связано с планами белого командования переместить из города к Новороссийску и запасной батальон, в котором служило большинство членов военной подпольной группы. А ведь они были основной вооружённой силой, на которую могли опереться подпольщики.
Несколько дней
В ночь с 4 на 5 февраля (по новому стилю) группы восставших захватили все ключевые места в городе и разоружили воинские части. Любопытно, что смена власти произошла бескровно. Казаки объявили нейтралитет, офицеры не сопротивлялись.
Сохранилось уникальное свидетельство очевидца тех событий – ротмистра Константина фон Розеншильд-Паулина. Этот офицер приехал в Ейск навестить свою беременную жену Марию и свалился от сыпного тифа. Уже в эмиграции Розеншильд-Паулин составил воспоминания, в которых описал и свои ейские злоключения.
«Несколько позже в полусознании слышу пальбу. Красные перешли залив по льду. Заняли Ейск. Конечно, обыски и расстрелы. Ко мне (я был один) ввалилась банда. Забрали всё моё оружие: револьвер, шашку и карабин», – пишет мемуарист. Спасла его жена – дошла до руководства восставших, получила бумагу с подписью самого комиссара Кухаренко: «Больного офицера не трогать до его выздоровления». Эту записку Розеншильд-Паулин сохранил на всю жизнь. Пока красные хозяйничали в городе, самоотверженная жена успела родить ему сына.
А вот и развязка… «Ещё через несколько дней – пальба. Прибегает дочка хозяина и говорит: «Бегите, пришли красные, бегают по домам и расстреливают офицеров». И вдруг страшный стук в двери. Я лежу безоружный и бессильный после кризиса. За всю жизнь я много видел страшного. Смерть бывала близко, но самым страшным моментом был этот стук в дверь. Я уже считал себя покойным, доживающим последние минуты. Оказалось, марковцы выбили красных и это Маша спешила сообщить мне радостную весть».
На штурм идёт элита
Белое командование предположило, что Ейск захвачен частями красных, пришедших в город из Таганрога по льду – зима в тот год стояла холодная и подобная операция была возможна. Стойкое убеждение о таганрогском рейде оставалось и впоследствии. К примеру, артиллерийский капитан Александр Леонтьев в эмиграции занёс в свои воспоминания: «Красные, со своей стороны, тоже перегруппировались, по льду… перешли небольшой группой из Таганрога и при поддержке местного населения захватили город Ейск».
С таганрогскими большевиками ейские действительно перед началом восстания связывались. Те обещали помощь, но она так и не пришла. А белые, не желая иметь у себя в тылу серьёзную, по их предположениям, силу противника, бросили на Ейск части элитной Марковской дивизии и 1-й артиллерийской бригады. Так как восстание значительно распространилось вдоль побережья, то было создано несколько ударных группировок. На Ейск двинулся отряд под командованием полковника Блейша в составе 1-го генерала Маркова полка и четырёх орудий 4-й батареи. Отряд полковника Докукина, состоящий из 2-го генерала Маркова полка и двух орудий 2-й батареи, направился для штурма Ейского укрепления и порта Катон. Остальные части Марковской дивизии сосредоточились в станице Староминской.
«В районе тюрьмы завязалась кровопролитная рукопашная схватка… на улицах смешались конные и пешие, повстанцы и марковцы. Резня была отчаянная. На улицах лежали трупы лошадей и людей. Трудно было разобрать, кто в кого стреляет». Так описывает штурм марковцами города видный ейский большевик Иван Хижняк. Но советские военачальники в своих мемуарах часто лгут, особенно, если рассказывают о событиях Гражданской войны. К счастью, сохранились воспоминания и другой стороны…
На лёд!
«23 января (мемуарист указывает даты по старому стилю – И.М.), в лютый мороз, части дивизии грузились в железнодорожные составы. 25-го 1-й полк подошёл к Ейску и был встречен огнём орудия блиндированного поезда. На следующий день он с Кубанским пластунским батальоном и батареей атаковал город и занял его. Восставшие рассеялись, но многие стали спасаться по льду залива, пытаясь перейти на северный берег. Обстреливаемые артогнём, они гибли, проваливаясь под лёд и от мороза», – так описывает события артиллерийский капитан Викентий Гетц.
А вот снова Александр Леонтьев, как раз о той самой «кровопролитной схватке», описанной Хижняком: «Когда взвод 4-й батареи рысью проходил мимо тюрьмы, то из неё выбежало до 50 человек офицеров и солдат с криком: «Ура! Марковцы, давайте нам скорее винтовки». Среди них – генерала Маркова батареи поручик Фишер и несколько наших солдат, командированных в город Ейск по делам службы и захваченных во время восстания в плен».
В тот же день марковцы заняли Ейское укрепление, а на следующий день батальон штабс-капитана Стаценко «в страшный мороз и ветер выступил для занятия порта Катон… Отчаянный переход и отчаянный налёт на порт. Красные не ожидали его в такую погоду и уже наступившей ночью. До 500 человек было взято в плен, много пытавшихся бежать погибло. Захвачены видные организаторы восстания, 6 пулемётов, штаб и канцелярия Ейского партизанского полка», – пишет Викентий Гетц. Чуть позже 3-й генерала Маркова полк занял Екатериновку. А Черноморский казачий полк ликвидировал остатки разбежавшихся повстанцев вдоль берега Азовского моря. Гетц свидетельствует, что общие потери Марковской дивизии во всех этих боях составили около 60 человек. Большевики же лишились нескольких тысяч бойцов.
Итоги
Впечатление от города у марковцев осталось двоякое. Ларионов вспоминает, что горожане приняли белых бойцов радушно, даже отказывались брать деньги за продукты. Гетцу запомнилось иное: «Когда марковцы уходили с побережья, то слышали от женщин: «Мы вам припомним чёрные погоны!» Да, подавление восстания вышло кровавым. Толпа даже вооружённой остаётся толпой. И удара крепко спаянных воинов-профессионалов она выдержать не могла. Отсюда же и столь великий разрыв в числе потерь. Скорее всего, и сопротивления-то особого не было. Марковцы просто гнали повстанцев вдоль улиц, вытесняя их на лёд Таганрогского залива, где и наступила агония – до Таганрога добралось лишь несколько сот красных партизан. Все были обморожены.
Но те, кто сдался, гибели избежали. Пленными пополнили убыль в марковских полках. Это была обычная практика: бывших красноармейцев ставили под ружьё и, попав в здоровую армейскую среду, они чаще всего «исправлялись» и верно служили белой идее.
В Ейске марковцы простояли несколько дней. За это время командир дивизии генерал-лейтенант Канцеров провёл ночные учения. Прибыли представители английского командования, выдали бойцам привезённые обувь и обмундирование.
Угрозы свои большевистски настроенные местные жители исполнили. Штабс-ротмистр Сергей Вакар – ещё один белый офицер, спасённый в Ейске своей женой. В своих мемуарах он рассказал, как на городской железнодорожной станции супруга держала над ним револьвер, не давая сгрузить в местный госпиталь лежавшего в тифе мужа. Позже стало известно, что после вступления в Ейск красной Инзенской дивизии все находившиеся здесь больные и раненые белогвардейцы погибли.
Надежды марковцев на новое пополнение не оправдались. Слишком много оказалось в их рядах чуждого им элемента. В середине февраля в многодневном бою под станицей Ольгинской батальон, полностью состоявший из пленённых в Ейске повстанцев, перебил своих офицеров и перешёл на сторону красных. Оголился ответственный участок фронта, что дало возможность противнику произвести обходной манёвр. Марковцы были жестоко разбиты, потеряв до тысячи лучших бойцов, и как боеспособное подразделение надолго потеряли своё значение.
