Сегодня ейчане гордятся, что из их среды вышел замечательный учёный-психиатр Пётр Кащенко. А вот об его брате, не менее успешном учёном, подзабыли не только в Ейске, но и России. Между тем, этот человек первым в нашей стране на практике взялся за проблему воспитания так называемых «трудных» детей и добился невероятных успехов. В этом году исполняется семьдесят лет со дня смерти Всеволода Петровича Кащенко.

 

Вольнодумец

В конце девятнадцатого века среди нашей студенческой молодёжи быть революционером было модно. Не остался в стороне и сын военного врача из Ейска Всеволод Кащенко. В 1894 году за участие в студенческих противоправительственных кружках он был исключён из Московского университета. Правда, через несколько лет получил медицинское образование в Киевском. Дальше работал земским врачом. Имея славу неблагонадёжного, нигде надолго не задерживался. Видимо, подозрения властей были небезосновательны: Кащенко продолжал поддерживать связь с революционными кругами. В 1904 году приказом министра внутренних дел Плеве он был лишён права занимать должности на государственной службе. А в следующем году, во время кровавого московского восстания, наладил медицинскую помощь для гарнизонов баррикад, создав комитет помощи раненым революционерам. Наказания за столь явное сочувствие мятежникам не последовало. Впрочем, и жизнь вскоре пошла совсем в другом направлении, дав молодому врачу пинок в виде мальчика Юры.

Братнино горе

Так звали сына известного врача-психиатра Петра Кащенко. «Папин племянник Юрий, младший сын Петра Петровича, был трудным ребёнком, – вспоминает дочь Всеволода Кащенко Анна. – Пётр Петрович со своей светлой обаятельностью, спокойствием, доброжелательностью, уверенностью, входил без дядек к буйным больным, и они успокаивались. А со своим сыном он не всегда мог справиться, а о матери и говорить не приходилось».

Этот Юра однажды устроил в Нижнем Новгороде на чердаке больницы пожар. У его отца из-за этого осложнились отношения с местными властями. После этого случая сорванца отправили к дяде Всеволоду. К удивлению всех, мальчишка вёл себя в приютившей его семье примерно, не шалил и не причинял никаких неудобств. Всеволод Кащенко очень сдружился с племянником, и тёплые чувства по отношению друг к другу они сохранили навсегда. Юрий вырос приличным человеком, стал оперным певцом, выступал в известных театрах.

«Возможно, в этот период (пребывания Юры в семье дяди – прим. И. Малахова) впервые и закралась отцу в голову мысль о важности и необходимости специального подхода к воспитанию трудных детей», – говорит нам Анна Кащенко.

[node:title]

Теория

Интерес к этой научной проблеме появился у Всеволода Кащенко сразу после 1905 года. В то время в нашей стране лишь осторожно дотрагивались до неё. Как маленького невиданного зверька, брали за шкирку, поднимали к свету, рассматривали со всех сторон…

Кащенко посещает кружок детской психопатологии и психологии при Московском педагогическом собрании. Входит в Московское общество экспериментальной психологии. Встречается с такими корифеями психологии того времени, как Александр Бернштейн, Григорий Россолимо, питерцы Нечаев и Лазурский.

Но теоретических знаний, накопленных отечественными учёными, ему мало. И вот в 1908 году Всеволод Кащенко отправляется изучать зарубежный опыт воспитания трудных детей. Посещает Германию, Бельгию, Швейцарию, Италию. Вернувшись из этой поездки, организовал в Москве собственное лечебное учреждение. На табличке у его входа красовалась надпись: «Школа-санаторий для дефективных детей доктора В. П. Кащенко».

Этот учёный частенько не без гордости шутил: «В 1908 году у меня родилось двое детей: дочь Анна и сын Санаторий».

[node:title]

Практика

«Ручной труд, – писал Всеволод Кащенко, – имеет громадное и притом двойное значение, с одной стороны, как изучение ремёсел, которые дадут учащимся по окончании школы возможность иметь заработок; с другой стороны – ручной труд непосредственно влияет на развитие интеллекта, он развивает и укрепляет внимание, волю, работоспособность, повышает и разнообразит интересы ребёнка». Из этого выходило, что ручной труд должен быть основной составляющей в учебных заведениях для «трудных» детей. Впоследствии масштабная фигура мастодонта советской педагогики Макаренко заслонила от наших взглядов Всеволода Кащенко. Но первый к ручному труду бывших беспризорников добавил… казарменное положение. Второй же…

В санаторий Кащенко принимали детей педагогически запущенных и трудновоспитуемых, т. е. ленивых, возбудимых, вялых, истеричных и т.д. Всех их учёный предпочитал называть «исключительными». Всего в его заведении одновременно обучались двадцать два воспитанника. Принимали детей в возрасте от четырёх до шестнадцати лет. Их делили на три «семьи», которые не контактировали друг с другом. Каждая группа жила в общей комнате со своим воспитателем. Трудились в собственных мастерских, изучали школьную программу.

При всём этом Кащенко считал появление подобных детей проблемой социума: «Воспитывает не учитель, а всё общество в целом, вся атмосфера и вся обстановка нашей культуры и быта, вся живая повседневность, в которой нет мелочей. Каждый наш поступок, который видят и слышат дети, каждое наше слово и даже более того – интонация, с которым оно произносится, являются капельками, падающими в тот лоток, который мы называем жизнью ребёнка, формированием его личности».

Учёный широко рекламировал свой метод воспитания, выступая с публикациями в прессе, принимая участие в научных съездах. Успехами его санатория были поражены посещавшие его ведущие психологи.

Время забвения

С восторгом принявший революцию, Всеволод Кащенко передал свой санаторий Наркомпросу. Но в 1926 году без всякого объяснения причин его освободили от должности директора Медико-педагогической станции (так переименовали санаторий). Но руки он не опустил, до конца жизни занимался научной деятельностью. Входил в состав редколлегии журнала «Вопросы дефектологии», был профессором-консультантом ряда медицинских институтов, много работал над вопросами логопедии. И с горечью наблюдал, как дело его жизни рушится на корню: уничтожается созданный им Музей исключительного детства, закрывается Педагогический институт детской дефективности. Он был также создан Всеволодом Кащенко – первым и единственным его ректором – и готовил профессиональных педагогов-дефектологов.

В последние годы он тяжко болел, почти не публиковался. Всего себя учёный отдавал написанию главного труда своей жизни: «Педагогическая коррекция. Исправление недостатков характера у детей и подростков». Всеволод Кащенко умер 30 ноября 1943 года. Рукопись его «Педагогической коррекции» бережно хранилась в семье его дочери Анны. Впервые этот труд был опубликован в 1992 году. С тех пор эта книга выдержала уже третье издание.